Морф - [11]
И вот я выгребла из кармана остатки серебра, которые надо отдать вознице… После полугода, проведенных в интернате, я дома. От родных стен веяло холодом, тяжелые дубовые ворота — заперты. Похоже, меня никто не ждал — неприятное начало, ну да ладно. Не привыкать. Но на душе было неспокойно: с истинными магами холода всегда приходится быть настороже. Боюсь, что мой собственный отец и глазом бы не моргнул, если бы меня начали пилить на куски у него под носом.
Я постучалась, сперва деликатно, а затем настойчиво. Раздались тяжелые шаркающие шаги, на миг свет в смотровом отверстии заслонила чья-то тень, и створка ворот подалась вперед. В образовавшуюся щель высунулась зеленая морда гоблина.
— Привет, Мырька, — сказала я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
Теперь я точно дома.
Гоблина Мырьку подарили нашей семье, когда я еще пешком ходила под стол в отцовском кабинете. Как сейчас помню: его, огромного и зеленого, пригнали в цепях и оставили в сарае на несколько дней — как пояснил отец, чтобы дурь выбить. Гоблин пробыл взаперти неделю, потом с него сняли цепи и отправили работать на кухню. С тех пор Мырька жил в особняке Валле и, наверное, жил неплохо; мне казалось, что ему лучше с нами, чем где-нибудь в вонючей гоблинской хижине. Мырька же предпочитал свои переживания хранить при себе, и только однажды я видела, как он плакал, сидя на грязном полу кухни. Он прижался лбом к стене, и широкие плечи мелко и жалко тряслись под полотняной рубахой. Уж не знаю, какая муха меня тогда укусила, но я бросилась к нему, повисла на локте и, лопоча «не плачь, Мылька, не надо» разрыдалась сама.
Сейчас Мырька был стариком, век гоблина короче человеческого, не говоря уж о долгой жизни мага. У него выпали клыки, кожа утратила ярко-зеленый цвет и обрела оттенок оливки, вокруг глаз залегли глубокие морщины — Мырька стал хуже видеть и постоянно щурился. Я как-то спросила у отца, почему бы гоблина не сводить к лекарю, но отец только брезгливо поморщился и отчитал меня. Мол, над нами будет смеяться весь Изброн, если мы поведем к целителю гоблина. Был бы Мырька человеком — может быть. Но зеленое старое чучело? Нет уж, увольте. Да и незачем, все равно помрет.
— Входите, миледи, — степенно ответил Мырька, впуская меня, — завтрак уже закончился, миледи.
Ага, я именно так и думала. Это значило, что никто меня кормить не будет, ну да не страшно — мне не впервой пробираться на кухню. В прошлый раз, когда я приезжала домой, мы очень мило поболтали с нанятой недавно кухаркой. Она отвела душу в разговоре, поскольку с Мырькой не очень-то поделишься девичьими секретами, а я наелась горячих блинов, из которых она собиралась к обеду делать рулетики с паштетом.
— Миледи, почему на вас одежда простолюдинки? — брюзгливо заметил Мырька, — девице вашего положения подобает носить платья… красивые платья.
…На полпути от дома Мырька свернул с центральной аллеи, и дальше мы шли узкой дорогой, отсыпанной гранитной крошкой. То тут, то там из пышных кустов сирени торчали ледяные статуи леди Валле: полуобнаженные девы, могучие рыцари, взявшие пример с дев и тоже обнажившиеся, благородные и изящные драконы с шеями куда более тонкими и длинными чем лебединые… лед сверкал на солнце, от него ощутимо тянуло холодом, а мне отчего-то взгрустнулось. С каждым моим визитом ледяных фигур прибавлялось. Будь я на месте матери, мне бы давно наскучило это занятие, а она все режет и режет ледяные глыбы, день за днем, год за годом. Предмет гордости семейства Валле, Охр возьми! Для Лавии все эти красавицы, рыцари и чудовища были куда ближе собственных детей. Но моя матушка — маг холода, так и должно быть. Раньше я мечтала о том, чтобы схватить молоток и разнести все это великолепие вдребезги. Теперь — нет. Я знаю, что стоит разбить одни фигуры, мать сделает другие. Разбивая лед не поменять душу.
— Мырька, — позвала я, — обо мне что-нибудь говорили в последнее время? Ты не слышал?
— Нет, миледи, — пропыхтел гоблин, — но я редко бываю в доме, вам лучше спросить у Вилены.
Вилена — это та самая кухарка.
— А чем занята семья?
Гоблин едва заметно пожал плечами.
— Ваш отец все пишет. Я не знаю, что. Каждый день вижу в окно, как он пишет за столом. Матушка делает единорога из льда, — он кивнул на очередную статую, — вот уже который месяц. Что-то у нее не ладится, она в глубокой печали. Леди Мария и Стелла каждый день куда-то уходят из дому, я не знаю, куда.
— Угу, — я кивнула, — в общем, ничего не изменилось.
Мырька промолчал.
— Мырька, а как я тебе?
Дурацкий вопрос, который уж точно не стоит задавать старому гоблину, сам собой сорвался с губ.
— Не понял, миледи, — ровно ответил старик.
— Да ладно, пустое, — буркнула я, — забудь.
— Миледи выросли, — внезапно прошамкал Мырька, — но наряд миледи огорчит моих хозяев. Зачем девушке вашего сословия оружие? Почему вы вырядились как мужчина? Почему не носите косы?
«Значит, я выгляжу ужасно», — мысленно заключила я, шагая вслед за гоблином.
Впрочем, невелика беда: особенно прихорашиваться не для кого. Ни один нормальный маг холода из Вагау на меня не позарится.
Светло-серый особняк как будто выступил навстречу из густых зарослей. Построенный в лучших традициях Вагау, в три этажа, он был по карнизам украшен причудливой резьбой; водостоки выполнены в виде зубастых тварей неизвестной породы, окна — высокие, стрельчатые, — кое-где забраны синими и зеленоватыми стеклами, и от этого в столовой вся семейка имеет вид утопленников, но отцу и матери это нравится. Все это — часть жизни магов холода, уклад которой не меняется веками.
Древние предсказания… О них вспоминают, когда наступают смутные времена и в мире нарушается естественный порядок вещей, когда попираются вечные и незыблемые нравственные основы, когда правят бал темные силы, подталкивающие мир к гибели.Настали такие времена и в Великой Империи Квентиса Доброго; она на краю пропасти – слишком много злодеяний на совести Императора, и теперь порожденное им зло грозит уничтожить его самого.Мир содрогается в преддверии конца, и все же остается надежда на то, что найдется чистая и благородная душа, которая согласно пророчеству пожертвует собой во имя спасения всего живого.
Эртинойс изменился.Была допущена роковая ошибка,и война опустошила северные земли. Старые хозяева мира пали под натиском чужаков.Есть ли у покоренного мира шанс быть прежним? Смогут ли самые отчаянные добыть загадочный ключ и открыть врата в прошлое? Есть ли право на жизнь у любви, оплаченной кровью друга? И, наконец, правду ли говорят о том, что под небесами Эртинойса бродит Сказочник, покинувший своего Бога?..
Под небесами Эртинойса плетут интриги наделенные властью смертные…В собственной келье убит посвященный светоносного бога; могущественный Альбрус, один из правящих Хранителей Границы, поручает воину своего Ордена слежку за жрицей темного храма, а неприметный раб волею обстоятельств оказывается втянут в смертельно опасную игру.За что поплатился жизнью посвященный? Каковы истинные намерения Альбруса? Что на самом деле ищет темная жрица? Эристо-Вет, воин Ордена Хранителей, пытается получить ответы на эти вопросы.
Черная цитадель. Черный город, окруженный многовековыми черными стенами. Какие тайны скрываются за ними? Почему он спустя века опустел и оказался заперт? Почему маги, пытавшиеся проникнуть туда и разгадать его тайны, все как один погибали? Почему так волнует и людей, и народ дэйлор легенда о Последнем Магистре, которым сможет стать тот, кто сумеет войти в Черный город, преодолев все его ловушки?И не слишком ли велика цена, что заплатит смельчак, попытавшийся использовать для достижения этой цели темную Силу, изменяющую суть любого, кто продастся ей?
Если тебя вдруг выдают замуж за короля эльфов – жди подвоха. И не одного! Сперва окажется, что свадьбу придется перенести, затем выяснится, что по дворцу шастает кровожадный монстр, а потом и вовсе влюбишься… отнюдь не в будущего супруга, а в самого что ни на есть вампира.Мужчинам, юношам, мальчикам – читать СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ. Книга написана специально для женщин!
Странствующие ведьмы, чей долг – помогать людям; командор императорской армии, прозванный тенью владыки; король медленно угасающего народа и честолюбивый император, желающий во что бы то ни стало расширить границы своих земель… Они далеки друг от друга, но судьбы их связаны. Станет ли древнее королевство частью Империи? Найдет ли молодой правитель путь к спасению своего народа? И сможет ли одинокая ведьма преодолеть все препятствия на своем пути? Все это – дело случая… в мире, где темные помыслы и деяния отражаются от небесного купола и дают жизнь Народу Зла…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.