Мордовские народные сказки - [34]
Пошла девочка вместе с Вардой. Шли они, шли, дошли до речки. Варда говорит девочке:
— Давай, доченька, искупаемся, а то жарко идти.
Девочка отвечает:
— Я искупалась бы, да мне мать не велела.
— Она теперь далеко — не увидит, — говорит старуха.
Согласилась девочка. Выбрали они место — песчаный бережок, разделись, и девочка скок в воду!
Купается девочка, плещется, но грудь рукой закрывает, чтобы вода слезы матери не смыла. А старуха тем временем бросила на песок свои лохмотья и стала надевать на себя девочкино платье. Увидела это девочка, испугалась, заплакала:
— Ой, матушка, чужая старуха надевает мое платье, моим платочком покрывается!
Послышался вдруг голос матери:
— Сейчас, сейчас, дочка! Бегу тебя выручать! Сверну старухе Варде голову!
Испугалась Варда, бросила скорее девочкину одежду на траву и надела свои старые лохмотья.
Спрашивает она девочку:
— Как это твоя мать так далеко слыхала твой крик? Как она узнала, что это я с тобой иду?
Девочка отвечает:
— Когда я прощалась с матерью, слезы ее упали мне на грудь — вот она и услышала мой крик, вот и узнала про мою беду.
Пошла дальше девочка, а Варда от нее не отстает.
Долго ли, коротко ли они шли, дорога снова привела их к реке. Берега у речки зеленые, водица студеная, а день стоит жар-кий-прежаркий.
Говорит Варда девочке:
— Давай искупаемся, дочка?
Хочется девочке выкупаться, а боязно: вдруг Варда опять ее платье украдет!
— Нет, — говорит она, — не буду я купаться, чтобы слезы матери не смыть.
Пошла девочка дальше. А Варда — за ней.
Долго ли, коротко ли они шли, снова дорога к речке привела. Водица в ней прозрачная, чистая. День стоит жаркий-пре-жаркий.
— Давай искупаемся, дочка, — снова говорит Варда. — Я тебя не трону. Купайся спокойно. Я твоей матери боюсь — свернет она мне голову.
Разделась старуха и полезла первая в воду.
Не выдержала девочка, разделась, тоже в воду вошла. Вдруг Варда как кинется к девочке и давай плескать ей на грудь воду, давай ее обмывать! Не успела девочка охнуть, а старуха уже смыла с нее материнские слезы, выбежала на берег, схватила ее платье и надела его.
Заплакала девочка, закричала:
— Ох, матушка, матушка! Варда надела мою одежду, в мои наряды наряжается, моим платочком покрывается!..
Только на этот раз не отозвалась мать.
Долго плакала девочка, да слезами горю не поможешь. Вышла она из воды и стала одеваться в лохмотья старой Варды. Оделась девочка, вышла на дорогу, а Варда уж ее поджидает — молодая, красивая.
Пошли они дальше. Долго ли, коротко ли шли, близко ли, далеко — неизвестно. Пришли наконец в Сибирь и разыскали братьев девочки. Варда им и говорит:
— Я — ваша сестрица родная, пришла вас в чужой стороне навестить, погостить у вас.
Обрадовались ей братья, целуют ее, обнимают, угощают.
— А это кто с тобой? — спрашивают братья.
— Это какая-то девочка бродячая! — говорит Варда. — В лесу я ее нашла, пожалела и взяла с собой. Пошлите ее в черную избу.
Послали братья девочку в черную избу, а Варду в передний угол посадили, пирогами угостили, медом-брагой напоили.
На другой день встали братья рано, собрались в поле хлеб убирать. Говорят они Варде:
— Ну, сестрица наша любимая, мы в поле поедем, а ты иди на гумно. Намолотили мы вчера ржи — карауль, чтобы птицы зерно не растащили.
Пошла Варда, села на краю гумна и закричала:
— Вороны, галки, голуби, слетайтесь на гумно, расклюйте все зерно!
Галки, вороны, голуби налетели тучей, принялись клевать зерно, а Варда пошла домой. Приехали вечером братья и увидели, что на гумне творится. Говорят они Варде:
— Ты что ж это, сестрица, плохо караулила?
— Да, укараулишь тут у вас! — отвечает Варда. — Я день-деньской караулила, совсем замаялась. Пошлите караулить гумно ту девчонку, что со мной пришла. Нечего ей даром чужой хлеб есть!
На другой день братья послали караулить гумно свою настоящую сестру, а сами уехали в поле. Пришла девочка на гумно, прилетели сороки, вороны, галки, голуби. А девочка кричит:
— Кши, сороки! Кши, вороны! Пустое зерно ешьте, полное братьям моим оставляйте!
Птицы принялись гумно очищать.
Приехали вечером братья, видят: гумна не узнаешь! Все чисто, прибрано, подметено. Зерно целехонько и свежей соломой накрыто.
Стали братья между собой говорить:
— Уж не это ли — наша настоящая сестра? Какая старательная.
Позвали они девочку в светлую избу, стали расспрашивать. Она и рассказала правду.
Рассердились братья на Варду, сняли с нее сестрины наряды, велели одеться в ее лохмотья и прогнали.
Когда нагостилась сестра у братьев вдоволь, они надарили ей и отцу с матерью подарков, запрягли пару бойких коней, подвязали к дуге колокольчик, дугу обмотали красным кушаком, настелили в телегу мягкого душистого сена, положили сверху белый ковер и проводили сестру на родину.
Лыковый и серебряный кошели
Вот старуха и давай ругать старика:
— Сходил бы к старику-ветру с жалобой. Зачем это он вытряс просо? Пусть заплатит за урон.
