Шел однажды вечером рыжий пес-дворняга по имени Жюль (вообще-то его звали Жуликом, но сам он себя называл Жюлем) по засыпанной снегом улице к себе домой. Шел, о чем-то мечтал…
И вдруг – хрясь! – ему по голове чей-то дамский сапожок. Бедняга даже присел от страха.
А это, оказывается, две подружки – собачки – Белка и Стрелка – сапожок через забор кинули.
– Ой! – пискнула Стрелка. – Это – Жулик!
– Первый раз не считается! – вскрикнула Белка.
Подобрала Белка свой сапожок, на заднюю правую лапку его надела.
А Жюль пришел немного в себя и спрашивает:
– Вы чего сапогами швыряетесь? С ума сошли что ли?
– Мы гадаем! – ответила Стрелка.
– На суженого-ряженого! – призналась Белка.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Жюль и за живот от смеха схватился. – Они гадают!.. Враки – гаданье ваше!
– А вот и не враки! – обиделась Белка. – В крещенский вечерок все сбывается!
– Да ну?! – обомлел Жюль.
Привели Белка и Стрелка Жюля к себе домой, посадили за стол. Взяли из шкафчика кофейник, чашки, блюдца.
– Мы тебе на кофейной гуще погадаем, – пообещала Белка.
Склонились все трое над блюдцем с кофейной гущей.
– Будет тебе дорога дальняя, встреча с кем-то, хлопоты… – сказала Стрелка.
А Белка добавила:
– И целый сундук подарков!
Посмотрел на подружек Жюль ошалело и молча кинулся к двери.
– Ты куда?! – ахнули Белка и Стрелка.
– В дорогу дальнюю собираться! – с порога крикнул Жюль.
К себе прибежал, из под кровати рюкзак достал, стал в него разные вещи бросать: фонарик, медали, ошейник запасной с табличкой, пачки корма «Педигри» и т. д.
Потом лыжи схватил, лыжные палки, с рюкзаком за плечами на крыльцо выскочил. И замер: стояла глубокая, глубокая ночь, звезды сияли в черном небе, ярко светил месяц, выплывая из-за тучки… Где-то далеко в лесу лениво подвывали волки.
– До утра подождать надо… – прошептал Жюль. – Лишние хлопоты нам ни к чему, обещанных за глаза хватит…
Вернулся в дом, поставил лыжи и палки в угол, сбросил с плеч на стул рюкзак.
Осторожно перелез через спящего на лавке брата Полкана и забрался на печку. Лег, натянул на голову коротенькое одеяло (лапы задние одно мгновение накрытыми оставались) и уснул.
А утром вышел Жюль из дома на лыжах и направился в лес. Идет к лесу и бормочет себе под нос:
– Дорог у нас две. Одна короткая – до конца села, другая дальняя – в лес. Значит, я на верном пути!
Сначала Жюль быстро на лыжах бежал. Потом помедленнее. Затем еле-еле плелся. Одышка у бедняги появилась, шапочка-петушок на бок сбилась…
Наконец забрел Жюль в чащу дремучую. Посмотрел под ноги – лыжни нет. Назад посмотрел – лыжня есть.
– Вот я и на месте! – сказал Жюль радостно.
А эхо ему ответило, от дубов и сосен отталкиваясь:
– Надо бы съести… Надо бы съести… Надо бы съести…
Удивился Жюль такому «звуковому феномену», хмыкнул:
– Дубы, что ли, меня передразнивают?
Протер глаза, инеем покрытые, внимательно перед собой снова посмотрел. Но увидел не дерево могучее, а Лешего – довольно крупного.
Приветик… – только и выдавил из себя перепуганный Жюль.
Взял Леший Жюля за хлястик и понес через поляну, сугробами заваленную. Хруст-хруст, хруст-хруст хрустит снег под ногами Лешего.
А Жюль изогнулся, чтобы лицом к Лешему быть, и объясняет:
– Тут, понимаете, какое дело… Это не я… Во всем кофе виновато… И еще сапог…
Остановился на секунду Леший, посмотрел на Жюля. Потом взял свободной рукой горсть снега и сунул снежный ком в рот Жюлю.
– Это мы всем головы морочим, – сказал Леший с обидой. – Так что помалкивай!
Притащил Леший Жюля на другую поляну, а там их уже целая толпа леших и лешачат дожидается. Поставил пленника перед родичами, спросил:
– Что с заблудшим делать станем?
– Заморочим! Заморочим! – заверещал долговязый лешак.
– В пень превратим! – завопил толстый лешак. – В трухлявый, с гнильцой посередке!
А два внучка-лешачонка деда попросили:
– Нам его, деда, оставь! Вместо скомороха!
Испугался Жюль не на шутку.
– Домой мне надо!! – закричал он, прижимая шапочку-петушок к груди. – Домой меня отпустите!!
– А зачем к нам на Лешачью Заимку пожаловал? – спросил его главный Леший.
– За сундуком, – честно признался Жюль.
Подцепил главный Леший Жюля крючковатым пальцем за хлястик, поднял поближе к глазам:
– За чьим сундуком?
– Наверно, за вашим, – ответил Жюль.
Всплеснули руками лешие, воскликнули хором:
– Вот нахал!! За нашим сундуком пришел!!
А главный Леший так разозлился, что не выдержал и дал пинка Жюлю под зад.
Полетел Жюль над соснами другую дальнюю дорогу искать. В полете кувыркаться перестал, позу завзятого прыгуна-лыжника с трамплина принял.
Наконец прервался его полет. И угодил Жюль прямо в печную трубу избушки на курьих ножках.
Обомлела Баба Яга, когда из печи черномазенький незнакомец вылез, мимо табуретки на пол села. Смотрит Баба Яга на Жюля, а Жюль на Бабу Ягу смотрит.
– Приветик… – наконец выдавил из себя Жюль.
Посадила Баба Яга незванного гостя в корыто, стала его купать. Сидит Жюль в корыте, мыльные пузыри ртом пускает. Летит пузырь, а Жюль на него одним глазом смотрит (другой глаз намылен сильно). За мыльными пузырями и кот Бабы Яги лениво наблюдает. Когда один из пузырей над ним пролетал, кот не удержался и лапой по нему стукнул. Лопнул пузырь, кота мыльной водой облил. Фыркнул кот, под лежанку Бабы Яги удрал. А Жюлю весело: все какое-то развлечение!
