Монумент - [6]
Священник вскочил на ноги.
— Нет! — воскликнул он, пытаясь вырвать бутылку из рук Балласа. — Прошу вас! Это нельзя пить просто так! Запрещено!
— Да ну? И почему же? — Баллас посмотрел бутылку на свет. — Что там, святоша? Сдается мне, вино. А может, я ошибаюсь? Может, это моча святого мученика, а? Или блевотина Благого Магистра?
— Святое вино, — пробормотал Бретриен. — Его делают в монастыре Брандистера, а Благие Магистры освящают в соответствии со строжайшими ритуалами, предписанными Пилигримами… — Он запнулся. — Святое вино дозволяется вкушать во время церковной службы, и только. Иначе это великий грех, и такое деяние сулит несчастья. Прошу вас: отдайте!
— А есть у тебя вино, которое можно пить? — Баллас неохотно вернул Бретриену бутыль. — Не святое?
Юноша покачал головой.
Баллас нахмурился. Везет как утопленнику. Может, дешевле было сдохнуть, чем оказаться в доме этого святоши? Бретриен баюкал бутылку в руках, точно младенца. Потом осторожно водрузил ее на полку. Баллас хмыкнул.
— Ну ладно, а жратва у тебя есть?
— Да-да, конечно. Овсяная каша, картошка, морковка…
— А мясо?
— Четверо не дозволяют своим служителям употреблять в пищу плоть животных, — сказал Бретриен с легкой укоризной в голосе. — Поэтому мяса у меня нет. Извините…
Баллас углядел на столе четвертушку сыра, завернутого в льняную тряпицу. Он ухватил его, отломил кусок и закинул в рот. Губы тут же отозвались болью, на куске сыра осталась кровь. Баллас осторожно прожевал, оберегая разбитые зубы. Сыр был водянистым, безвкусным.
— Дрянь, — пробормотал Баллас, швыряя сыр обратно на стол.
Молодой жрец смотрел на него. В ясных голубых глазах читались беспокойство и неуверенность.
— Что-то не нравится, святоша? — спросил Баллас.
— Я… — Бретриен запнулся, словно пытаясь скрыть свои истинные чувства. — Если вам так уж хочется мяса, можно купить его на рынке.
Баллас издал невеселый смешок.
— По-твоему, у меня водятся денежки?
Бретриен порылся в складках одеяния и достал кошелек.
— Вот два пенни. Этого должно хватить.
Баллас обозрел медные монеты в ладони священника. Потом перевел взгляд на него самого.
— Ну что же вы? — досадливо сказал Бретриен. — Возьмите их, если и впрямь не можете обойтись без мяса.
Пожав плечами, Баллас забрал деньги. «Да ты и впрямь святой, — мысленно проговорил он. — Или же, что вернее, тот еще олух».
— У вас кровь идет, — заметил Бретриен. И впрямь, алые капли сочились из-под рукава рубахи. — Вы уверены, что сумеете дойти до рынка?
— Скоро выясним, — буркнул Баллас.
— Да. Думаю, сумеете. — Бретриен захлопал ресницами. — Я бы… э… Скажите, не могли бы вы оказать мне любезность? Это сущая ерунда, но… Вы меня очень обяжете.
— Короче, ты меня лечил, чтобы сделать мальчиком на побегушках? — хмыкнул Баллас. — Так, что ли, получается?
— Разумеется, нет! — воскликнул юноша, вертя в пальцах треугольный медальон. — Я просто… Вы были ранены, а Четверо предписывают нам заботиться о ближних своих в болезни и в горести… Вот и все. Я не собирался… — он запнулся, подбирая слова, — требовать что-то взамен. Отнюдь…
Поведение священника раздражало Балласа. Каждое движение, каждый взгляд, каждое нервное прикосновение к медальону скребло по нервам. Святоша был робок, как мышь. Что ж, неудивительно, что он встревожен. Не каждый день в твоем доме появляется избитый, истекающий кровью и дышащий перегаром незнакомец, чьи манеры далеки от совершенства. Но Бретриен, на взгляд Балласа, излишне нервничал, будто ожидал, что чужак в любой момент может на него наброситься… Ну да ладно. Баллас решил, что покинет обиталище священника в наиближайшее время. Такие места не для него. Лучше снова скитаться по борделям и кабакам, чем лишний день вдыхать затхлый воздух этого дома…
— Так вы исполните мое поручение? — Бретриен снова извлек кошелек. — Дело-то, в общем, нетрудное. — Он достал еще три монеты. — Один мой знакомый, по имени Кальден… Он оказал вам первую помощь и объяснил, как нужно за вами ухаживать. Хороший человек. Умный и сострадательный, а такое сочетание нечасто встречается в наше время… Так вот я…
— Короче, — перебил Баллас. — Что надо сделать?
Священник замялся.
— Ну?
— Он вылечил вас, — пробормотал Бретриен. — И принес много всего из своих личных запасов. Травы, лекарства, инструменты. Я должен ему заплатить. Он отнюдь не богат…
— А вот здесь ты ошибаешься, — злорадно сказал Баллас. — Ни разу еще не встречал бедного врача. Они что твои пиявки. Паразиты. Те высасывают кровь, а эти — деньги. Что оставляет врач после себя? Здорового банкрота, вот что. Они жиреют и наживаются на наших болезнях!
— Кальден не врач, — возразил Бретриен. — Он смотритель музея на улице Полумесяца. Зайдите туда и отдайте ему эти деньги. Я думаю, Кальден будет рад вас видеть: он не верил, что вам удастся выжить. И тем более так быстро выздороветь. У вас сильный организм. Он…
— Я все сделаю, — перебил Баллас, принимая монеты.
— Вы знаете, где находится улица Полумесяца?
— А там поблизости есть кабаки?
— Думаю, да.
— Тогда найду.
Пять пенни! Баллас сжал кулак, чувствуя, как твердые края монет врезаются в ладонь. Какое приятное ощущение! Пять пенни — это вечер с вином, элем и девками… Эх, кабы все кражи в мире совершались так же легко! Какой простой и приятной была бы жизнь, будь все люди наивны и легковерны, как этот священничек.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.