Монтаньяры - [13]

Итак, после взятия Бастилии, всего за несколько недель, революция, казалось, сделала гигантский шаг вперед. Король торжественно признал 15 июля Учредительное собрание, его законность, его полномочия. Он даже собственную безопасность поставил под защиту Собрания. Решена, да еще в обстановке необычайного энтузиазма 4 августа, судьба отжившего, обреченного феодализма. Принята Декларация прав человека и гражданина, открывающая новую эру в истории цивилизации. Решение этих трех кардинальных проблем создавало принципиальную основу для создания новой государственной и общественной системы, которая выдвигала Францию в авангард прогрессивного развития всего человечества!

Увы, трудности и злоключения революции еще только начинались. 14 июля народ Парижа сорвал попытку контрреволюционного военного заговора. Однако теперь ему угрожает попытка законодательного государственного переворота.

11 августа собрание окончательно одобрило в форме постановления то, что в виде речей и пылких выступлений говорилось в ночь с 4 на 5 августа. В заключение Собрание дало королю титул «восстановителя французской свободы» и решило отслужить торжественный молебен. 12 августа председатель Собрания Лe Шапелье явился к королю и спросил, когда он пожелает принять депутатов и провести с ними намеченное богослужение. Король назначил следующий день, и 13-го Собрание явилось во дворец, его встречает король. Председатель произносит речь, в которой объясняет королю, что решило собрание, сообщает о присвоенном королю почетном титуле. Людовик XVI принял титул с благодарностью, приветствовал Собрание и выразил ему свое доверие. Сердечное согласие, царившее в ходе церемонии, растрогало некоторых депутатов до слез. Даже наиболее скептически настроенные депутаты решили, что король таким образом принял решение 4 августа. Одобрение недвусмысленно выражено им в письме председателю Собрания.

Все оказалось ложью! В частном письме архиепископу Арля Дюло Людовик XVI писал в это время: «Я никогда не соглашусь на то, чтобы ограбили мое духовенство, мое дворянство, я никогда не санкционирую декреты, ведущие к их разорению».

В чем же смысл этого загадочного поведения? Двойная игра? Глупый фарс? Ослепление или безумие? Современники в то время, а историки поныне изощряются в догадках. Еще бы, дворяне и духовенство благородно приносят «жертву», а король, действуя от их же имени, берет подарок обратно. Королевское величество опускается до лживых уловок и примитивного обмана. Вождь аристократического сословия, провозглашающего себя «благородным», разглагольствующего о «чести», скатывается к вульгарному жульничеству! Сначала король не только не выразил неодобрения решениям 4 августа, но принял их даже с благодарственной молитвой. Проходит месяц, и монарх в письме Собранию 18 сентября высказывает множество мелочных возражений, прибегает к казуистическим уловкам, означающим полную отмену сделанного 4 августа. А затем он отвергает Декларацию прав человека и гражданина.

Выходит, что согласие короля с Учредительным собранием, которое уже несколько раз торжественно выразил Людовик XVI, грубо нарушено. Двор явно стремится ликвидировать только что завоеванную победу народа и Учредительного собрания над феодализмом. Революция вновь в опасности. Буржуазия, низшее духовенство, даже либеральная аристократия крайне встревожены.

Как же поведет себя теперь Учредительное собрание? А оно являет собой необычайно осложнившуюся картину по сравнению с тем простым делением на три сословия, какое существовало в мае, когда Учредительное собрание называлось еще Генеральными Штатами. В августе внутри Собрания возникает совсем новое разделение на партии, группировки и фракции, раздираемые соперничеством и разногласиями. Спор разгорелся на почве составления конституции, то есть по вопросу о том, каким должно быть новое государственное устройство Франции. Трогательное, хотя и внешнее единодушие ночи 4 августа сменилось ожесточенным столкновением идей и интересов. На поверхности, естественно, выступала борьба удивительно разнообразных личностей, пестрый калейдоскоп людей, открывавших новую главу истории.

ПАРТИИ И ЛЮДИ

Тысячу лет создавалось французское королевство. Считанные недели требовались Учредительному собранию, чтобы начать быстрое разрушение самой могучей в Европе монархии. С негодованием король и его двор видели, как созванные для спасения государства люди заменяют все старое на нечто возмутительно новое, хотя как будто и не посягают на сам принцип монархического правления. «Бунт дворянства» вынудил короля созвать представителей трех сословий. Теперь дворяне и король оказались в одной лодке, беспощадно швыряемой волнами революционной бури.

Впрочем, нельзя положиться и на дворян! Нашлись среди них такие, которые уверяют, что для народа король — всего лишь «его первый слуга на жалованье и больше ничего». Это подлинные слова представителя одного из знатнейших дворянских семейств Франции — графа де Мирабо, превратившегося в вождя этого буйного сборища, заседающего в Версале.

С него-то, пожалуй, и надо начать, чтобы нарисовать портрет Учредительного собрания. В этой личности ярче всего проявились парадоксальность, загадочность и смертельная опасность для монархии всего происходившего летом 1789 года. Уже двести лет множество историков и писателей бьются над тайной его и в самом деле необычайной личности. Такие эпитеты, как «великий» и «гениальный», сопутствуют имени Мирабо, которого сам Маркс назвал «львом революции». Но его же с не меньшим основанием считают олицетворением предательства, продажности, мерзкого разврата и полного аморализма. Чего стоит только жизнь Мирабо еще до революции, из подлинных фактов которой можно было бы создать десятки захватывающих романов! Счастливое начало, предвещающее безоблачно радостную жизнь: «лев» родился в богатейшем аристократическом семействе. Его отец — образованнейший мыслитель, которого по названию одной из написанных им книг именовали «Другом людей». Но этот «гуманист» люто возненавидел своего старшего сына! Он слишком любил жизнь, особенно ее удовольствия, за что и стал жертвой родительского гнева, не затихавшего десятки лет. 17 «летр де каше» — приказов о тайном аресте получил от короля старый маркиз для обуздания своего сына. Первая ссылка, заточение в крепости на острове Иф, в замке Жу, побег, приговор к смерти, заключение в Венсенский замок. А в перерывах женитьба и приобретение в лице супруги еще одного смертельного врага, сенсационные судебные процессы, дуэли, страстные романы со многими женщинами, громкая и невероятно скандальная известность.