Монограмма - [116]

Шрифт
Интервал

Нет, преемника среди них он не находил. Через несколько минут к нему приведут новообращенного. Говорят, он с успехом выдержал испытание. Десять дней у монастырской стены в снег и слякоть — это не шутка. В последние два года никто не выдерживал и пяти дней. Даже два дня были им не под силу. Домогающиеся истины уходили сразу или на другой день, не понимая, чего от них ждут. Никто из них не имел необходимой настойчивости и терпения. Всех оскорбляла брань или прогоняла непогода. Но никто без смирения и отречения не смеет даже надеяться приблизиться к Бодхи. По существу, это первое настоящее испытание монаха, которое тот должен выдержать с честью. Нет, мало осталось истинных учеников. Поистине избывает из мира древнее учение…

В келью патриарха постучали. Старший монах, приведший новичка, почтительно поклонился учителю и удалился. Перед Пятым патриархом Хун-жэнем стоял, глубоко склонившись, мальчик в бедной одежде и рисовых сандалиях на босу ногу, и сердце патриарха наполнилось отеческим теплом.

— Скажи мне, мальчик, кто ты и откуда ты пришел? — сказал Пятый патриарх Хун-жэнь. — Чего ты ищешь в стенах монастыря?

Ли Ду, не смея поднять глаз, тихо, но твердо произнес:

— Святой отец, великий учитель Хун-жэнь! Мое имя Ли Ду, я родился в бедной семье, родом с Юга, мой дом в тридцати днях пути отсюда, и я пришел сюда для того, чтобы поклониться Его Святейшеству и стать под его началом Буддой. Я не ищу ничего, кроме Дхармы.

Пятый патриарх громко расхохотался.

— Клянусь зубами дракона! — воскликнул он. — Это слова наглеца! Поистине бахвальство и дерзость — учение новых пророков! — И учитель принялся распекать мальчика, всячески оскорбляя и унижая его.

Ли Ду же молчал, терпеливо снося брань, лишь все более склоняя голову перед учителем.

— Неуч! Тупица! Дикарь! Хам! Грязная тварь из простонародья! — топал патриарх ногами и тряс над головой кулаками, словно призывая на голову мальчика все громы небес. — Паршивая собака! Осел! Разве ты не слыхал, что на Юге обитают сплошь дикари и невежды? Да как мог такой варвар, как ты, даже мечтать стать Буддой!

— Ваше Святейшество, — тихо сказал Ли Ду, еще больше склоняя голову, когда патриарх Хун-жэнь остановился, чтобы перевести дух. — Ваше Святейшество, великий учитель Хун-жэнь. Наши тела различны, это правда, мое темное, как шоколад, а ваше смуглое, как пергамент. Но в природе Будды, которая у всех одна, нет ни Севера, ни Юга, думаю я. Разве есть какое-нибудь различие в природе Будды?

Патриарх в гневе вскочил со своего сиденья и замахнулся на Ли Ду бамбуковой палкой. Он опять забегал по келье, топая ногами:

— Наглец! Пустозвон и ничтожество! Дубина! Немедленно отправляйся на задний двор, на самые тяжелые работы! Там ты поймешь, каково различие между тобой и патриархом!

А про себя подумал: «Нет, этот мальчик из бедной семьи вовсе не так прост, как может показаться. Все-таки пусть немного поработает, я должен получше испытать его. В последнее время много развелось таких, кто ловко подделывается под истинных учеников Будды, а на самом деле… Да, пусть пока поработает, нужно приглядеться».

И Пятый патриарх позвонил в колокольчик и приказал старшему монаху отвести новичка на задний двор монастыря, где кололи дрова и выгребали нечистоты.


№ 96, 104. Через год Витя уехал куда-то на Дальний Восток, переманив за собой почти всю труппу. Звал с собой и Лиду, но она отказалась. Витя был хоть и хороший человек, но ненадежный, неверный. Да и мать не хотелось бросать. Витя уехал, а она скоро почувствовала, что не одна.

Сначала было страшно: молодость прошла, она одна, будет другой человек, почти она сама, но все-таки не она и больше, чем она сама, уже Лида будет не для себя только, а и для него, и больше для него, чем для себя. И так будет теперь всегда, всю жизнь, и этот человек будет всегда во всем прав. А она еще сама не жила, не успела, все как-то собиралась и не собралась; а теперь все, их будет двое, но из двоих она будет всегда меньше, вот где обман и ужас: одна жизнь, твоя, заменяется на другую, чужую, а своей жизни еще не было и уже не будет. И она подумала о матери, которая тоже должна была когда-то испытывать те же чувства, не могла не испытывать, в отношении своих детей, и ужаснулась своему и Алиному эгоизму, и, может быть, впервые по-настоящему пожалела и поняла мать.

Теперь она должна жить, никогда не чувствовала за собой этого долга, всё, все, вся жизнь вокруг были для нее, только ее, теперь это все и она сама — для него. Сначала — страх, ненависть, что кто-то ее, красивую, умную, молодую, выталкивает из привычного круга жизни, мысль, что кто-то заставляет ее быть не для себя, ужаснула и смутила ее; страх, ненависть к чему-то чужому, чуждому внутри нее, еще тихому и притаившемуся, но уже крадущемуся, сосущему и изматывающему, как отрава, охватил ее; долго колебалась, раздумывала, оставлять ли, тянула до последнего, потом все-таки побежала в больницу, уже на лестнице, взявшись за ручку, передумала, вернулась домой, и опять — колебания, страх (что же потом останется в характере этого нежеланного ребенка, подумала она, — тоже страх, сомнение, беспокойство? встряхнулась и решила — ждать).


Еще от автора Александр Львович Иванченко
Автопортрет с догом

В книгу уральского прозаика вошел роман «Автопортрет с догом», уже известный широкому читателю, а также не издававшиеся ранее повести «Рыбий Глаз» и «Техника безопасности-1». Все произведения объединены глубоким проникновением в сложный, противоречивый внутренний мир человека, преломляющий нравственные, социальные, творческие проблемы, сколь «вечные», столь же и остросовременные.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Вадим

Роман-головоломка. Роман-фантом. И просто — роман о любви в самом жестоком смысле этого слова. Жизнь благополучного бизнесмена превращается в полноприводный ад, как только в ней появляются злая стюардесса, няня-кубинка с волосатыми ногами и японские клерки, добавляющие друг другу в чай крысиную мочу.


Жизнь ни о чем

Герой романа, бывший следователь прокуратуры Сергей Платонов, получил неожиданное предложение, от которого трудно отказаться: раскрыть за хорошие деньги тайну, связанную с одним из школьных друзей. В тайну посвящены пятеро, но один погиб при пожаре, другой — уехал в Австралию охотиться на крокодилов, третья — в сумасшедшем доме… И Платонов оставляет незаконченную диссертацию и вступает на скользкий и опасный путь: чтобы выведать тайну, ему придется шпионить, выслеживать, подкупать, соблазнять, может быть, даже убивать.


Книга Легиона

Героиня романа, следователь прокуратуры, сталкивается с серией внезапных самоубийств вполне благополучных и жизнерадостных людей. Постепенно она вынуждена прийти к выводу, что имеет дело с неким самозванным интеллектуальным божеством или демоном, для поддержания собственной стабильности нуждающимся, подобно древним кровожадным богам, в систематических кровавых жертвоприношениях. Используя любые зацепки, действуя иногда почти вслепую, используя помощь самых разных людей, от экстрасенсов до компьютерных гениев, героиня романа на ходу вырабатывает стратегию и тактику войны с непостижимым и беспощадным врагом.


11 сентября

Мелодраматический триллер. Московская девушка Варя, международный террорист Анхель Ленин, бель-гийский авантюрист и старый советский шпион в маске профессора — в огненной и кровавой мистерии на подмостках трех континентов. Революции, заговоры, побеги, чехарда фальшивых имен и поддельных документов, Че Гевара и Сербия, страстная любовь и кровная месть. Все узлы стягиваются вокруг одной даты: 11 сентября отрубили голову Иоанну Предтече, 11 сентября Пиночет взял власть в Чили, 11 сентября Варя лишилась девственности…