Моногамия - [164]

— Тебе нравится? — спрашивает Алекс, заглядывая мне в глаза.

— Конечно, нравится, Алекс! Ты лучше всех знаешь, как мне угодить.

Он доволен, улыбается.

— Давай оденем?

— Давай! Поможешь?

— Конечно!

Алекс берёт ожерелье в руки, и нежно, так томительно нежно заводит их за мою голову, я наклоняю её ему на плечо, чтобы было удобнее застегнуть и упираюсь щекой в крепкую мышцу… Жадно втягиваю носом запах его тела, перебитый парфюмом или гелем для душа… Он мешкает, неужели так долго не может застегнуть, или нарочно не спешит? Его пальцы ласково касаются моей кожи на шее, я мечтаю простоять так всю жизнь с ним, и пусть весь мир остановится, хочу забыться в этом мгновении, хотя бы задержать его… Где же Габриель, как это она пропустила ТАКОЕ? Ах да, она же ушла кормить Анабель, как же мне повезло!

Но, сладкая пытка окончена, ожерелье на мне. Алекс освобождает меня, и смотрит на мои волосы восхищённо, даже заворожено, он не видит своего подарка, похоже моя новая стрижка пришлась ему по вкусу.

— Тебе идёт! — говорит он, не отрывая глаз.

— Что именно, твой подарок или моя новая причёска?

— И то и другое! Ты выглядишь сегодня… обворожительно! Когда я видел тебя в последний раз, ты была очень худой и какой-то замученной, уставшей. А сегодня ты просто светишься!

— Ну это, наверное, оттого, что сегодня у меня праздник!

— Да, конечно, — очень мягко и ласково говорит он, не сводя с меня тёмных глаз.

Как много слов! Так много мы не говорили друг другу за оба последние два года… Габриель всё нет.

— Угостишь меня своим тортом?

— Конечно. У меня их пять штук сегодня. Тебе какой?

— Шоколадный, — он смотрит на меня и глаза его горят, мне делается уже не по себе. То ничего совсем, то так много и сразу. Неужели стрижка?

Я отрезаю ему большой кусок торта, кладу рядом шарик мороженого, цветок, он внимательно следит за каждым моим движением. Я отдаю тарелку, а он берёт меня под локоть и ведёт к самому краю террасы у обрыва, здесь никого нет и музыка слышна приглушённо — идеальное место для разговоров. Мы облокачиваемся на перила, и Алекс пробует торт, на лице его наслаждение, а я разглядываю его, пользуюсь моментом, не знаю, когда ещё мне выпадет счастье видеть его так близко…

— Ну, рассказывай, — говорит он, — как у тебя дела? Чем занимаешься? Как диссертация? — отправляет в рот ещё кусок торта.

— Всё хорошо, работаю на новой работе в банке, в кредитном отделе. Диссертация движется, но пока медленно.

— Ты бросила заниматься любимым делом?

— Там платят больше, Алекс. Сколько мы уже можем жить в твоём доме. Мне итак стыдно.

Он перестаёт жевать и бледнеет, дышит тяжело, настроение у него падает, вижу, что расстроила его сильно своими словами.

— Ты ведь знаешь прекрасно, что этот дом я строил только для тебя, он твой, так что не выдумывай.

— Строил для меня, но жил в нём сам, когда я приехала, так что не лукавь, — я улыбаюсь нежно ему. Зачем мне дом, когда моё счастье вот оно, стоит рядом, ни о чём не подозревая, злится, жуёт шоколадный торт.

— Почему ты ушла от меня?

Меня словно ножом полоснули, я не ожидала такого прямого вопроса, тем более от Алекса, любителя полутонов и оттенков.

— Устала терзаться и ждать, когда же ты уйдёшь, гадать с кем ты, какая она, чем лучше меня, и насколько тебя хватит. Думать о том, как ты это сделаешь, что скажешь, насколько больно сделаешь мне… Ты пропадал по ночам, тебя не было месяцами, где ты был, где ты жил не известно. Мы не пересекались в спальне, это уже была не жизнь, а фарс. Но я не думала, что будет так…, - тут я вовремя остановилась, чуть не сдала себя.

— Говори до конца. О чём ты не подумала? — он смотрит на меня в упор беспристрастно, так, как если бы я была его проштрафившимся подчинённым, а не бывшей женой.

— Ну же?

Но я молчу.

— Тогда, я скажу за тебя. Ты не ожидала, что будет так паршиво? Что будет настолько больно, что ты едва сможешь это пережить?

Он смотрел так, будто хотел распять меня. Мне нечего было ему сказать. Я знала, на что он намекал — на те 5 лет, после того как мы расстались в Кишинёве. Значит всё-таки это месть, пронеслось в голове…

— Я не изменял тебе, у меня не было никого ни разу, ни в мыслях, ни в постели, — он повернулся лицом к морю и уставился на него взбешённым взглядом.

— Где же ты был тогда?

— Помнишь мой проект энергосберегающих стеклянных панелей?

— Да.

— Я решил не продавать эту идею, а заработать на ней самостоятельно, и в конечном итоге оказался прав, этот бизнес даёт сейчас очень хорошие деньги. Но тогда мне нужен был завод, новый. Решено было отстроить его с нуля. Всё шло по плану, пока один из корпусов не рухнул прямо во время строительства. Погибло пять человек и ещё двое серьёзно пострадали. Началось расследование, потом судебное разбирательство, мне лично грозил тюремный срок, ведь корпуса строились по проектам из под моего пера. Я не мог пережить этого, пятеро молодых людей погибли, у троих остались семьи с маленькими детьми, у одного пострадавшего раздробило ноги. Само собой все расходы по содержанию семей на себя взяла моя компания, но жизни этих людей не вернуть, этой ошибки не исправить. Я находился под жёстким судебным прессингом, но, что ещё хуже, под своим собственным. Мне было не до постели в этот период, поверь.