Моногамия - [117]

Мы никогда не ссорились, ни разу не выясняли отношений, не высказывали претензий, хотя они, конечно, были. Мы мало говорили, потому что Алекс не любит говорить, он любит делать. Мы ни разу не признались друг другу в любви, и это было очень странно, потому что то, что было в его глазах, да и в моих, вероятнее всего, тоже, иначе как любовью не назовёшь…

То было самое замечательное, самое беззаботное время из всей нашей жизни. Мы были счастливы оба и согревали этим счастьем всех, кто был рядом с нами. В первую очередь это были мои дети, конечно, которые открыто начали называть Алекса отцом. Это было ужасно для меня, но упоительно для моего мужа, и меня это согревало. Потом, его друзья не раз говорили мне, что не видели никогда Алекса таким счастливым, а главное, замечательно то, что он, наконец, остановился, намекая на череду девиц в его жизни. Конечно, мне это льстило, но с другой стороны факт его любвиобильности унижал меня, он сидел во мне ядовитой занозой, отравляя гадким ожиданием того, когда всё это закончится. Эта идея так прочно засела в моей голове, что, я всерьёз гадала, сколько же времени мне отпущено рядом с ним. Я старалась не думать об этом, но у меня не получалось, и поэтому нашла другой выход — договорилась сама с собой, что просто буду жить с ним до самого конца и постараюсь насладиться сполна всем, что он может дать мне, от невообразимо восхитительного секса до его невероятных финансовых возможностей. Но эти самые возможности тоже имели свою цену, и она оказалась потом гораздо выше, чем я могла себе представить. Но, в то время она проявляла себя только тем, что Алекс вечно работал: в офисе, на вечеринках, дома всегда засиживался допоздна над своими планшетами и чертежами, расчётами. Он уже давно перерос архитектора и был бизнесменом, но всегда занимался любимым делом — он создавал дома, потом строил их. У него бывали сложнейшие проекты, их масштабность отнимала его у меня надолго, и это очень удручало. Знай я тогда, сколько на самом деле времени отпущено нам, точно нашла бы способ дольше быть с ним вместе.

Однажды я спросила его:

— Зачем так много работать и иметь столько денег, сколько и не нужно вовсе? Не лучше ли меньше работать, иметь меньше денег, но больше времени для семьи и любимых занятий?

Он ответил:

— Моя работа и есть моё любимое занятие, а что касается времени для семьи, у любой задачи есть своё решение.

И мы договорились тогда, что по воскресеньям Алекс не будет работать вообще, это будет целиком наш день. И впоследствии он чётко соблюдал этот уговор, по сути, эти воскресенья и стали нашей жизнью.

Everdream by Epic Soul Factory

Я видела, что Алекс смотрит на меня не так, как на других, а по-особенному… Но, это и не был тот взгляд, отражавший его глубинную чувственность, эмоции и молодую любовь, в котором я тонула там, в Кишинёве, годы назад. Мне хотелось бы увидеть его вновь, хотя бы раз… хотя бы один только раз… Я помню, я никогда не смогу забыть его влюблённые глаза, переполненные грустью, печалью, обречённостью, когда он умолял меня стать его женщиной… Так много раз он просил меня об этом, так долго и так упорно не сдавался… А ведь та любовь была такой чистой, искренней, я не ценила её, я едва замечала её, и лишь теперь понимаю, как ценна она была, ведь впервые возникшее чувство, волнующее, трепетное, искреннее, не загрязнённое шумами проблем, забот, препятствий, да и просто временем, не повторится больше никогда…

Сейчас Алекс другой, я знаю, что он любит меня, что будет заботиться и беречь, но это уже совсем другое чувство, оно зрелое, изменённое, искривлённое болью, отчаянием, унижением, разочарованиями, решениями, давшимися нелегко…

Влечение… Это явление не поддающееся анализу, неподвластное объяснению, оно само по себе как живой организм, существует, но неизменно остаётся сильным, не меняется под влиянием времени, обстоятельств, угроз. Влечение — это то, что порождает Алекс, сам того не желая, и даже более того, стараясь препятствовать ему, сдерживая его всеми силами, но его остановить невозможно, если не устранить источник… И он пытался сделать это, пытался уничтожить себя, но поддался слабости, под влиянием того же влечения — пошёл за женщиной, источником этого сигнала, вернулся к жизни, и возвратился вновь на круги своя…

Я долгое время не осознавала до конца всю масштабность проблемы, это понимание приходило ко мне очень медленно, постепенно, складывая большей частью мозаику из фрагментов нашей с ним жизни, событий, эпизодов. Алекс — объект необыкновенной притягательности, он порождает влечение невиданной силы, невероятно стабильное, непоколебимое, это стойкая чёткая волна, это сигнал, который улавливают все самки в зоне его действия.

Однажды мне довелось пойти с ним в супермаркет. У Алекса было состояние, близкое к шоку.

— Тут хаос, как можно во всём этом разобраться? — вопрошал он.

— Ты знаешь, ты хоть иногда спускайся до обыденной жизни простых людей, а то если не дай Бог обанкротишься, ты ж погибнешь от беспомощности! В магазине не разобраться, а что уж об остальном говорить!

— Ты мне не дашь погибнуть! — смеётся он в ответ.