Молоко без коровы - [45]
Уничтожаются не только парки и дома. Однажды выборгские власти отменили полтора десятка фестивалей и культурных мероприятий. Не стало ни джаза, ни рока, ни флейт, ни виолончелей, ни индийской, ни кельтской культуры. Запретили собираться у замка даже рыцарям-реконструкторам. Временный глава администрации Алексей Туркин разъяснил: «Тевтонский орден» – исторически сложившаяся враждебная структура для Руси, с которой героически сражался святой благоверный князь Александр Невский…»>[1] Местная власть попыталась «формировать культурное пространство» посредством эрзац-мероприятий, финансируемых из бюджета и мало кому интересных. Казалось бы, дураки-чиновники бездумно распугали туристов. Но ничего подобного: их действия и здесь, увы, вполне логичны.
Выборгский район Ленобласти – это престижное место отдыха петербуржцев с хвойными лесами и чистейшими озерами. На юг от Петербурга земля стоит в разы дешевле. Выборгским властям лень привлекать туристов, поскольку их главный ресурс – в земле. Не было бы этого ресурса – возможно, велась бы системная работа по реставрации зданий. Вложились бы в развитие порта, чтобы он принимал, например, парусники из Европы. Но, поскольку рядом погранзона, такое развитие чревато постоянными конфликтами с ФСБ. Здесь работает та же логика чиновника-варяга: ну наполню я бюджет деньгами от туризма, а дальше? Область и Москва все равно себе отрежут три четверти. И в чем мой интерес? Долю с хостелов и причалов просить в конверте? Так и посадить могут! Не проще ли спокойно золотую землицу продавать?
13-тысячный поселок Рощино – ближайшая к Петербургу часть Выборгского района. Отсюда до Эрмитажа чуть более 60 километров. Местная администрация управляет территорией в 40 тыс. гектаров с десятком озер, тремя реками и роскошными лесами, включая знаменитый ботанический заказник «Линдуловская роща». Рощино изначально обречено на интерес богатых дачников: здесь с советских времен гнездились ведомственные турбазы с неплохой инфраструктурой. Тем не менее новых садоводств не возникало с 1960-х годов, а леса строго охранялись. До Финского залива ехать 10 минут, до границы с Финляндией – час с небольшим.
В период с 2002 по 2008 г. рощинцы вдруг выяснили, что им негде купаться и рыбачить. Это кажется абсурдным: по территории проходит река Рощинка с притоками, есть четыре озера, а их общая береговая линия составляет свыше 60 км. В реальности на реке Нижней осталось всего два места, где простой человек может выйти на берег. Местный житель пояснил: «Есть так называемый пляж Зорина в центре Рощино, но там никто не купается, потому что из-за рухнувшей плотины образуются опасные водовороты, к тому же на другом берегу старое православное кладбище. Во всех остальных местах стоят заборы под урез воды, оборудованы пристани и набережные, хотя Водный кодекс запрещает огораживать 20 метров берега рек и озер. Мужики выходят на лодке на Нижнюю – им охрана с берега кричит, чтобы не трогали хозяйскую рыбу, иначе будут стрелять. Человек пошел за грибами в знакомый заповедный лес – ему лицо разбили непонятно чьи охранники, установившие здесь шлагбаум. Все ведомственные детские лагеря превратились во взрослые базы отдыха, а их начальство ржет нам в глаза: мол, многие гости приезжают сюда пьянствовать вместе с детьми».
Местные активисты супруги Павловы согласились провезти меня на лодке по реке Рощинке. Я насчитал с десяток табличек, запрещающих причаливать к берегу. Даже заборы стоят не везде: люди уже привыкли к зубастым соседям, к их хамству и жестокости – им хватает предупреждений. Наталья Павлова рассказывает: «До кризиса стоимость земли в Рощино достигала 15 тысяч долларов за сотку. Если речь идет о береге реки, цена удваивалась, и даже сейчас никто не предлагает землю дешевле. Ладно бы просто город наступал на деревню, как происходит по всему миру. Проблема в том, что любой ликвидный клочок земли продают по странным схемам, бюджету почти ничего не достается. Некий Кожевников умудрился приобрести у муниципалитета по кадастровой стоимости песчаную косу, на которой купался весь поселок. Разница между кадастровой стоимостью и рыночной – десятикратная».
Согласно Лесному кодексу, если гражданин хочет купить землю, он приходит к главе поселения, который заказывает кадастровую съемку и обзорный план. Если речь об участке Гослесфонда, то для его перевода в категорию земель под ИЖС (индивидуальное жилищное строительство) требуется – барабанная дробь! – распоряжение правительства Российской Федерации. И никак иначе! Но областные царьки много лет выделяют земли по «упрощенной схеме». Например, мне удалось заполучить обзорный план о выделении участка площадью 1200 кв. метров на озере Волочаевском. Он подписан главой МО «Рощинское поселение» Александром Курганским (в настоящее время уволен, в отношении него возбуждено несколько уголовных дел) и двумя чиновниками администрации Выборгского района Ленобласти: начальником отдела по архитектуре и градостроительству Лиховидовым О.Ю. и главой местного управления Роснедвижимости Максимовым А.В. Представителей Рослесхоза, природоохранной прокуратуры и правительства РФ никто не спрашивает, не говоря уже о местных жителях. Последние рассказывают, что господа Курганский, Максимов и Лиховидов проработали на своих постах по десять лет каждый и согласовали в таком составе не одну сотню проектов.
Представлять Россию 1990-х Содомом несправедливо. Наша братва была не страшнее американских гангстеров «ревущих» 1920-х, а постсоветские серийные убийцы — нисколько не ужаснее советских. Чечня — это меньшее из зол, если сравнивать ее с гражданской войной в Колумбии. Широкие слои тяжело усваивали, что быть состоятельным — нормально, а Россия еще никогда не была страной настолько равных возможностей. Значительная часть россиян оказалась вполне инициативной и отлично обходилась без повсеместного вмешательства государства в свои дела.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.