Молоко без коровы - [44]

77-тысячный Выборг в соседней Ленинградской области совсем не похож на Пестово, хотя де-юре такой же райцентр. В Пестово главной достопримечательностью является дореволюционная водонапорная башня, а в Выборге соседствуют единственный в России средневековый рыцарский замок и три десятка довоенных кварталов, застроенных в стиле северного модерна: из дорогого гранита, с богатым декором. Наивысший расцвет градостроительства в Выборге пришелся на период независимости в составе Финляндии в 1920-1930-е гг., поэтому такого югендстиля нет даже в Петербурге, где в те годы властвовал пролетарский конструктивизм.

В Выборге чувствуется близость заграницы: ближайший погранпост в 40 км, а до Петербурга чуть более 100. Здесь в любое время года много финских туристов. Жительница города рассказывала мне: «Однажды прихожу в наш двор на Крепостной улице, а там крутится пожилой финн, все рассматривает. Я через час в окно выглядываю, а он сидит на лавочке весь в себе. Когда выходила с ним поговорить, уже догадывалась: он жил в моем доме до войны. Пригласила к себе, угостила чаем. Он меня на 35 лет старше, говорили по-английски, подружились. Он помнит, как горел после бомбардировки кафедральный собор – сейчас от него осталась одна башня». И это в общем не эксклюзив. Другая выборжанка рассказывала мне, как в 1980-е годы, когда в Финляндии действовал сухой закон, каждое лето в ее дом на окраине Выборга из Хельсинки приезжал его бывший хозяин. Он арендовал комнату с верандой, платил деньги вперед, после чего его месяц никто не видел трезвым.

В советские времена привели в порядок замок с башней Святого Олафа, Ратушу, Часовую башню, рынок. После распада СССР отреставрировали библиотеку великого Алвара Аалто и восстановили памятник шведскому маршалу Торгильсу Кнутссону. После отделения Прибалтики, Белоруссии и Украины вдруг оказалось, что Выборг – единственный хорошо сохранившийся средневековый город в России. И из него можно сделать конфетку вроде Делфта или Брюгге.

А весной 2013 г. исторический центр начали сносить. Под бульдозер пошел почти весь квартал на пересечении улиц Сторожевой башни и Краснофлотской. Состояние «северного модерна» к тому времени было уже критическим. Даже сегодня на центральной Крепостной улице слышно, как хлещет вода в соседнем заброшенном здании. Прямо из модных кафе виден ивняк, проросший на полтора метра на крышах «культурной столицы Финляндии». У финских туристов – ошарашенные лица, будто они попали на похороны, на руинах реально возложены цветы. У всех вопрос: как такое вообще возможно?

Главным защитником Выборга стал местный журналист Андрей Коломойский – худой весельчак, живущий с мамой в тесной хрущобе. В жизни не скажешь, что Коломойскому за 60 лет, хотя молодость свою он провел в Ленинградском рок-клубе, подвергая здоровье бесчеловечным экспериментам: «Мой прадед был мельником в нынешнем Репино, прабабушка похоронена в Хельсинки, а в Выборг я приехал в десятилетнем возрасте. А в XXI веке, как журналист, не смог остаться в стороне от разрушения любимого города, да и квалификация позволяла – я получил несколько премий по журналистским расследованиям, учился у мэтров. Выборг – город небольшой, и большая часть злодейств тут на поверхности, ее не спрячешь. В 2015 г., когда в третий раз обрушилась часть стены Выборгского замка, приехал губернатор и молвил: «Чтоб этого тут не было!» Выпавшие валуны из старинной кладки, которые реставраторы раскладывали и нумеровали, тут же воткнули в вал и забетонировали, попутно освоив полтора миллиона рублей».

Коломойский вспоминает: «Центральную Крепостную улицу в постсоветские годы распродали всю – до последнего дома. Потом владельцы приуныли, что дома надо реставрировать и содержать, а бума туризма не предвидится. Выборгский муниципалитет долго судился за эти дома и победил. Несколько лет администрация продержала этот квартал у себя, а в 2013 году решила, что просто снесут его экскаваторами и сами себе заплатят 19 миллионов из бюджета. Это по объему для Выборга – все равно, что для Петербурга снести половину Невского проспекта».

Папульский парк, который прослеживается как культурная территория уже с XI века, принесен в жертву госкорпорации «РЖД», которая собралась строить автомобильный переезд через железнодорожные пути. Слово Коломойскому: «Парк огибает Смирновское шоссе, и если бы на месте его пересечения с железной дорогой построили нормальный переезд, он бы обошелся в сумму около 200 миллионов рублей. Но один анонимный источник в РЖД сообщил мне, что за 200 миллионов в их конторе никто и задницу отрывать не будет. Поэтому они наняли эксперта – некую Юлию Куваеву, которая тогда состояла в трудовых отношениях с РЖД. В экспертизе она указала, почему этот парк можно уничтожить: потому что там «нарушена тропиночная часть». Экспертиза проводилась в феврале, когда в парке по пояс снега и вообще никаких тропинок не видно. В результате был утвержден проект переезда, идущего прямо через парк и уничтожающего его полностью, – цена проекта возросла до миллиарда: тут уже надо было сносить скальные ландшафты, вырубать гектары парковых посадок, тысячи вековых сосен. А мы же понимаем, как у нас строится экономика, – чем проект дороже, тем он выгоднее производителю работ и заказчику».