Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества - [277]

Маркс совершенно ясно показывает, как ложная идеалистическая постановка вопроса и его ложное решение Гегелем неизбежно вытекают из столь же неизбежно одностороннего и несовершенного понимания им капиталистического общества, что эта высшая форма идеалистической диалектики может быть полностью снята лишь тогда, когда, благодаря перспективе реального снятия капиталистического отчуждения (Entfremdung), становится возможной социалистическая критика капиталистической экономики.

Идеалистической теории снятия предметности Маркс противопоставляет материалистическую теорию предметности. В этой связи уже сейчас следует указать на то, к чему мы подойдем позже, — на то, что Марксова материалистическая теория объясняет и капиталистическое отчуждение (Entfremdung), и его снятие, и поэтому Маркс в состоянии дать более полную и обстоятельную критику идеализма Гегеля, чем Фейербах, который оставляет без внимания эти социальные проблемы, в силу чего он, с одной стороны, не замечает правильные моменты гегелевской теории, а с другой, хотя и исходит из противоположной точки зрения, впадает в те же ошибки в понимании человека и общества, что и идеалист Гегель. Квинтэссенция марксовской материалистической теории предметности такова: "Когда действительный, телесный человек, стоящий на прочной, хорошо округленной земле, вбирающий в себя и излучающий из себя все природные силы, полагает благодаря своему отчуждению свои действительные, предметные сущностные силы как чужие предметы, то не полагание есть субъект: им является субъективность предметных сущностных сил, действие которых должно поэтому быть тоже предметным. Предметное существо действует предметным образом, и оно не действовало бы предметным образом, если бы предметное не заключалось в его существенном определении. Оно только потому творит или полагает предметы, что само оно полагается предметами и что оно с самого начала есть природа. Таким образом, дело обстоит не так, что оно в акте полагания переходит от своей "чистой деятельности" к творению предмета, а так, что его предметный продукт только подтверждает его предметную деятельность, его деятельность как деятельность предметного природного существа"[24]. "Быть предметным, природным, чувственным — это все равно, что иметь вне себя предмет, природу, чувство или быть самому предметом, природой, чувством для какого-нибудь третьего существа… Непредметное существо есть невозможное, нелепое существо [Unwesen]"[25].

Поэтому материалистическая критика Марксом идеализма Гегеля основывается на изображении действительных предпосылок человеческого мышления и человеческой практики, выдвигаемых в противовес мнимой беспредпосылочности абсолютного идеализма. Тем самым вскрываются действительные предпосылки абсолютного идеализма. Поэтому материалистическая диалектика представляет собой в этом смысле истину диалектики объективного идеализма, так как она не только отбрасывает его, но и с необходимостью показывает истоки его ошибок и указывает путь к его действительному снятию, т. е. к сохранению имеющихся в нем существенных и истинных моментов. Благодаря тому, что действительные предпосылки философии, действительные факты жизни (природы, экономики, истории) противопоставляются мистифицированным предпосылкам объективного идеализма, а правильное диалектическое отражение этих фактов приводит к истинным философским выводам, — благодаря этому вскрывается природа как "некритического идеализма", так и "некритического позитивизма" Гегеля, являющихся необходимыми следствиями современного ему общественного бытия. В результате такого воспроизведения становится само собой ясным, почему и каким образом Гегель, несмотря на подобные идеалистические мистификации, смог выявить существенные определения не только политической экономии и истории, но и диалектических связей объективной действительности вообще и каким образом гегелевская диалектика могла стать непосредственной предшественницей материалистической диалектики. Решающее значение при этом имеет тот подчеркнутый нами факт, что Гегель понимает труд как самопорождение человека, человеческого рода.

Опираясь на такую оценку Гегеля, Маркс выступает с самой резкой критикой там, где это правильное понимание предстает в мистифицированной и, следовательно, искаженной форме. Выше мы вкратце приводили высказывания Маркса о том, что история у Гегеля оборачивается только кажущейся историей. У Маркса речь шла о констатации того факта, что снятие предметности в абсолютном знании имеет своим следствием то, что гегелевский носитель истории, абсолютный дух, творит ее не действительным, как воображает Гегель, а лишь мнимым образом. Исходя из критики гегелевской теории предметности, Маркс критикует мистифицирование всей этой теории о "носителе" истории, критикует основу идеалистического мистифицирования истории у Гегеля: "…этот процесс должен иметь носителя, субъекта; но субъект возникает лишь как результат; поэтому этот результат — знающий себя как абсолютное самосознание субъект — есть бог, абсолютный дух, знающая себя и осуществляющая себя идея. Действительный человек и действительная природа становятся просто предикатами, символами этого скрытого недействительного человека и этой недействительной природы. Поэтому отношение между субъектом и предикатом абсолютно извращено: это — мистический субъект-объект, или перекрывающая объект субъективность, абсолютный субъект как процесс, как отчуждающий себя и возвращающийся к себе из этого отчуждения и в то же время вбирающий его обратно в себя субъект, и субъект как этот процесс; это — чистое, безостановочное кружение в самом себе"