Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества - [234]

Метод и структура "Феноменологии духа" определяются историзмом Гегеля. Речь идет о специфической форме постоянного объединения и разъединения истории и системной связи. Специфичности этой формы никогда не понимали буржуазные интерпретаторы "Феноменологии". Неспособность попять гегелевский метод в "Феноменологии" наиболее явно и резко выразил Гайм. Подводя итог своим впечатлениям — а иначе и нельзя оценить его рассуждения, — Гайм писал: "История феноменологии есть история, вполне освобожденная от закона хронологии. Иногда хронологический порядок всемирной истории служит руководящей нитью, с помощью которой диалектика от одного психологического явления переходит к другому… В другом месте мотив диалектического движения носит в себе характер чисто психологических или логических свойств, и далеко один от другого отстоящие исторические факты сближаются, повинуясь этому распределению, в одно целое, а временно и исторически обусловленные — отрешаются друг от друга. Пробуя удержать ту или другую нить, чувствуешь какое-то мучительное состояние. В коротких словах: феноменология есть не что иное, как психология, в которую вмешательство истории внесло беспорядок и запутанность; в то же время это и есть история, потрясенная в своем внутреннем ходе вмешательством психологии"[3]. Это открыто выраженное признание своей беспомощности, по нашему мнению, гораздо симпатичнее из-за своей субъективной честности, чем "глубокомысленные" и "заумные" объяснения современных интерпретаторов.

Ф. Энгельс оставил ясный методологический набросок для понимания "Феноменологии духа". Он сказал о ней, что ее можно "назвать параллелью эмбриологии и палеонтологии духа, отображением индивидуального сознания на различных ступенях его развития, рассматриваемых как сокращенное воспроизведение ступеней, исторически пройденных человеческим сознанием"[4].

Не случайно, что именно Энгельс сформулировал столь ясно и выразительно основную методологическую мысль "Феноменологии", подчеркнув неизвестную самому Гегелю и неосознанную им связь его метода с более поздними результатами применения эволюционного учения к природе и истории. Непонимание буржуазными интерпретаторами Гегеля обусловлено тем, что они, будучи враждебными общему учению о развитии в природе и обществе, борясь против него и стремясь опорочить его, не хотят и не могут понять тех великих идей, которые движутся именно в этом направлении.

Гегель ясно охарактеризовал фундаментальную методологическую проблему своего труда.

Из полемики Гегеля с Шеллингом нам известно, что задача "Феноменологии" состоит в том, чтобы дать обыденному сознанию лестницу, с помощью которой оно может восходить к философской точке зрения. Но Гегель берет эту проблему не абстрактно-методологически, а в ее глубокой исторической конкретности: путь, по которому каждый индивид должен пройти от обыденного сознания к философскому, и есть путь развития человечества, сокращенный итог всего опыта человеческого рода, и, как таковой, он представляет собой — с этой точки зрения — сам исторический процесс.

Так называемый произвол в выборе исторических моментов, который освещает этот путь и определяет выбор направления, сводится к тому, что сознательное освоение индивидом родового опыта необходимым образом является сокращенным процессом, охватывающим важнейшие узловые точки на этой линии развития. Конечно, это сокращение пути также сугубо относительно: простое и абстрактное освоение голых результатов не может привести к действительному результату, к действительному освоению родового опыта развития человечества.

Если Аристотель сформулировал великую истину, определив человека как "общественное животное", то Гегель конкретизировал эту великую истину, увидев в человеке "историческое животное. Гегель сам формулирует это отношение индивидуального родового опыта в предисловии к "Феноменологии", и, сознавая глубокое значение этой мысли для понимания всего произведения, необходимо как можно более полно привести соответствующее высказывание Гегеля:

"Задачу вывести индивида из его необразованной точки зрения и привести его к знанию следовало понимать в ее общем смысле, и всеобщий индивид, т. е. обладающий самосознанием дух, следовало рассмотреть в его образовании… Индивид, субстанция коего — дух вышестоящий, пробегает это прошлое так, как тот, кто, принимаясь за более высокую науку, обозревает подготовительные сведения, давно им усвоенные, чтобы освежить в памяти их содержание; он вспоминает их, не питая к ним интереса и не задерживаясь на них. Отдельный индивид должен и по содержанию пройти ступени образования всеобщего духа, но как формы, уже оставленные духом как этапы пути, уже разработанного и выравненного… Это прошлое наличное бытие — уже Приобретенное достояние того всеобщего духа, который составляет субстанцию индивида и, таким образом являясь ему внешне, — егo неорганическую природу. — В этом аспекте образование, если рассматривать его со стороны индивида, состоит в том, что он добывает себе то, что находится перед ним, поглощает в себя свою неорганическую природу и овладевает ею для себя. Со стороны же всеобщего духа как субстанции образование означает только то, что эта субстанция сообщает себе свое самосознание, т. е. порождает свое становление и свою рефлексию в себя.