Молодость - [12]

Шрифт
Интервал

— А вы все-таки кто? — строго повторяет Миша.

— Я? — Ты мне вот что скажи: бригадир ваш, Иван Дмитриевич, у себя или где в другом месте? И туда хожу, и сюда хожу — нигде его не найду. Теперь, кажется, попал в точку. Тут до балагана вашего километра два, больше не будет, а?

— Пожалуй, не будет, — растерянно отвечает Миша. — Только здесь ходить воспрещается. Надо ходить по большой дороге.

— Знаю, милый, что нельзя. Я и об’ездчика вашего встретил. Ругал он меня, ругал, а потом говорит: «Ну, шут с тобой, иди уже. Только это, говорит, последний раз. А еще тут встречу — не выпущу». Серьезный он старик. Не даром из партизан. Я его с 18-го года помню. Крепкий человек. Кремень! И еще сказал мне: «Хоть и знаю тебя, как своего человека, а все таки не ходи, где не дозволено. Правило, говорит, соблюдай». Так до бригадного балагана говоришь, недалече? Километра два?

— Да.

Человек осторожно садится.

— Хлеб хорош, — мечтательно говорит он. Давно не помню урожая такого. А и труда-то положено сколько. Ох, и потрудились люди! Да… А убрать-то еще потруднее будет. Народ несознательный… Да и лодырей — пруд пруди. На чужой хлебец любителей еще много. В колхоз не идут, а хлеб из колхоза тянут, да еще норовят прямо с корня состричь. Парикмахеры!.. Поймал бы — не дал бы спуску. Ты, парень, поглядывай лучше. Чего стоишь? Садись, посиди.

Миша садится рядом и вдруг спрашивает:

— Дядя, а у вас в бутылке не вода? Пить охота. Дайте глоточек.

— В бутылке? — поворачивается к нему незнакомец и что-то соображает. — В бутылке, говоришь? Да нет, пустая она. Сам, брат, выпил. Знал бы — оставил. Эка беда…

— Жаль, — вздыхает Миша. А зачем вы в нашу бригаду идете?

— Послали, вот и иду. Время, знаешь, горячее, хлеб убирать надо. Хлебушка каждому требуется.

— Кто работает, тому и хлеб будет, — спокойно отвечает Миша. — А вот воды я, дурной такой, не взял с собою. Хоть травку теперь соси.

И он срывает тоненькую былинку, что растет почти рядом с сидящим с ним гостем. Сует былинку в рот. Вдруг неожиданно морщится и плюет.

— Тьфу! Пахнет трактором.

— Почему трактором? — спрашивает человек, отодвигаясь от Миши.

Несколько минут оба молчат.

Вдруг Миша бросает былинку и говорит спокойно:

— Дядя, а сколько примерно мы с га возьмем? Пудов до двухсот натянем?

— Пожалуй что, — сдержанно отвечает ему собеседник. — Урожай-то господь… То-есть хочу сказать — урожай хороший. Будем с хлебом…

— А пить, — говорит Миша, — вот как хочется. Покурить бы теперь, что ли? Может тогда не так бы и жажда мучила.

— Это верно…

Человек сует руку в карман, но вдруг спохватывается.

— Курить то нельзя здесь! — строго говорит он. — Огонь заметят. Да и молод ты курить-то… Эх, а еще сторож! Пионер… Разве пионеры курят?

— Да я бы тихонечко…

Человек думает, соображает…

— Кури — твердо говорит он. — А я пойду.

— Да вы мне спички-то дайте, у меня спичек нет.

Человек снова задумывается. Потом решительно лезет в карман, достает коробок.

— На. Без меня покуришь.

— Нет, вы посидите, а я отойду в сторонку, — заторопился Миша. — Я сейчас…

Он встает и отходит. Папирос у него нет и никогда не было. Пошарив в кармане, вырывает он из записной книжки клочек бумаги, набирает сухой травы, вертит цигарку, зажигает ее. Спички украдкой сует в сапог. Тянет цыгарку неумело, быстро тушит ее, растирает тщательно каблуком и идет на место.

— Спасибо. Покурил я.

— Ну и ладно. А спички давай сюда.

— Извольте.

Миша лезет обеими руками в карманы, долго шарит, и, наконец говорит смущенно:

— Вот история!

— А что?

— Да спички я куда-то… Обронил я их, что-ли?

И снова обшаривает все карманы.

Ищет долго и суетливо.

Человек угрюмо стоит и ждет.

— Эх, — хмурится он, — чудачище ты! Медведь. Да они у тебя за пазухой.

С этими словами человек как бы в шутку обнимает Мишу.

Миша чувствует, как чужая горячая рука быстро обшаривает его. Становится жутко и неприятно. Чтобы избавиться от об'ятий, Миша быстро снимает пояс.

— Видите, кабы спички за пазухой были, так коробка бы выпала. Где я их обронил понять не могу.

— Хитер ты, — на минуту вспыхивает человек и вдруг смеется: — Ну, да ладно.

И он трогается вдоль межника. Миша осторожно за ним. Идут молча гуськом.

— Иди-ка ты спереди, — вдруг приказывает человек и решительно останавливается.

Останавливается и Миша. И тут они впервые встречаются в упор глазами. Строго и внимательно смотрят один на другого…

Человек зло усмехается.

Миша невольно вздрагивает… Потом берет себя в руки, говорит упрямо:

— Я сторож, мне полагается итти сзади.

— А!.. Это верно… Только какой ты сторож? Могу я тебя, знаешь… Убить могу…

— Да, — нервно смеется Миша. — Разве я с вами справлюсь? Только вы не такой, чтобы человека убить. Шутите…

— Шучу, парень, шучу. А вот ты, не знаю, шутишь ли. Больно ты умный… Колхозник…

Еще раз меряют они друг друга взглядом. Наконец, незнакомец медленно поворачивается и идет, ускоряя шаги.

Миша опять за ним.

Сгущаются сумерки. Одна за другой загораются звезды.

— Скорее бы до кургана дойти, — в волнении думает Миша, а сам не спускает с незнакомого человека глаз. А тот все набавляет и набавляет шагу…

Но вот и курган. Дальше Мише итти нельзя. Здесь — граница его поста.


Еще от автора Ашот Георгиевич Гарнакерьян
Первый ученик

В повести рассказывается о старой дореволюционной гимназии, о педагогах и учениках, небольшой процент которых составляли «кухаркины дети», жители городских рабочих окраин и подавляющее большинство отпрыски «благополучных» семей, принадлежавших чиновничьему люду, а то и «хозяевами жизни», кого величают «вашими благородиями». Не блеща особыми достоинствами и знаниями, все эти прокурорские и иные сынки становились «первыми учениками» за партами, а затем, на государственной или военной службе, где им были уготовлены, соответственно их предназначению и отведенному месту в жизни, места.


Оглядываясь на дороги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Марухский перевал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мой Лермонтов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


С неземною жаждой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Апрель - январь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Реакционная проповедь

«Бедная русская интеллигенция! Каждый раз, когда обостряются наши отечественные неблагополучия и мы не знаем, как выйти из затруднений, в которые поставила нас история, – мы неизменно находим одного и того же виновника всех бед, своего рода «стрелочника» на тяжком пути нашего прогресса – бедную русскую интеллигенцию. В лучшем случае, когда ее не сажают на скамью подсудимых и ей не грозит полное осуждение, предъявляется иск к ее «духовным ценностям», и тяжба кончается той или иной более или менее существенной урезкой этих последних.


В борьбе за правду

Работа «В борьбе за правду» написана и опубликована в Берлине в 1918 году, как ответ на предъявленные Парвусу обвинения в политических провокациях ради личного обогащения, на запрет возвращения в Россию и на публичную отповедь Ленина, что «революцию нельзя делать грязными руками».


Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.


Кремль наконец выработал молодежную политику: тащить и не пущать

 Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.),  №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.


Пусечки и левенькие: любовь зла

Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.


Анархия non stop

Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.