Молодая Раневская. Это я, Фанечка... - [63]
Фаине не очень-то хотелось возвращаться в Баку, несмотря на то, что Бакинский рабочий театр, если верить слухам, сильно изменился при новом главном режиссере Сергее Майорове, ученике Мейерхольда. Фаина была знакома с Майоровым, но шапочно — он появился в театре незадолго до ее отъезда и вместе они поработать не успели. Майоров предпочитал ставить серьезные и идеологически правильные пьесы, такие, например, как "Мать" Горького, "Человек с портфелем" Александра Файко, "Голос недр" Владимира Билль-Белоцерковского, "Темп" Николая Погодина. В 1929 году, после того, как основатель Бакинского рабочего театра Владимир Швейцер уехал в Москву, где стал заведовать сценарным отделом Межрабпомфильма, Майорова назначили главным режиссером. К слову будь сказано, что Швейцер оставил театр не по своей воле, а по причине порчи отношений с тогдашним бакинским руководством. Его начали критиковать чересчур часто и слишком резко. Сначала Швейцер пытался оправдываться, но затем понял, что пора уносить ноги.
Майоров встретил Фаину хорошо. Дал ей роли в уже знакомых спектаклях, которые были в репертуаре, и одну новую, причем главную — роль Марфы в пьесе "Ярость" Евгения Яновского, рассказывающей о классовой борьбе в деревне. Павла Леонтьевна, увидев, как Фаина репетирует Марфу, в шутку начала звать ее "барышней-крестьянкой".
Вроде бы все было нормально. Приехала, начала репетировать, сыграла в нескольких спектаклях… И тут — письмо от Ниночки.
Соблазн!
Перспектива!
Наконец-то!
Фаина сразу же представила себе, как Таиров говорит Коонен: "Вызывай Фаину, пусть она играет миссис Пичем". Пока Коонен напишет письмо, пока письмо дойдет… Ладно, пускай не письмо, а телеграмма. Но вряд ли Алиса Георгиевна сразу же побежит давать телеграмму. Она же такая неторопливая, не любит суетиться… Может и забыть, ведь она так занята… Пока телеграмма придет, пока Фаина оформит документы в театре, пока поезд доедет до Москвы, пройдет уйма времени. За это время Таиров (известно же, какой он нетерпеливый) успеет найти не одну, а трех актрис на предназначавшуюся Фаине роль. Шутка ли — Камерный театр. Только пальцем поманить — и набегут…
Фаина в деталях представила следующую сцену. Кабинет Таирова, в котором она никогда не была. Большая комната, книжные стеллажи вдоль стен, на свободных местах — афиши. Мягкий ковер на полу. Большой стол, удобное кресло. В кресле сидит Таиров и читает книгу, делая на полях пометки тонко очиненным карандашом. Входит Фаина.
Фаина (робко). Здравствуйте, Александр Яковлевич.
Таиров (отрывает взгляд от книги). Здравствуйте, Фаина.
Фаина. Вот, я приехала…
Таиров. Зачем?
Фаина (растерянно). Как — зачем? Вы же меня звали, Александр Яковлевич… Играть эту… как ее…
Таиров. Миссис Пичем.
Фаина. Да-да, миссис Пичем. Вы же меня звали…
Таиров. Звал. Но когда это было? В прошлом месяце? Вы очень долго ехали, а я не мог столько ждать. Вернее, я-то могу, а вот постановка не может. Идут репетиции. Я отдал вашу роль Толубеевой.
Фаина (теряется еще сильнее). Как — Толубеевой? А я? Что будет со мной?
Таиров. Не знаю. Это меня мало волнует. Вы слишком тяжелы на подъем. Не думаю, что у нас с вами когда-нибудь что-то получится. Прощайте, Фаина.
Фаина. Прощайте.
Таиров (снова уткнувшись в книгу). Будьте так любезны, притворите дверь поплотнее, а то сквозит.
Изнервничавшись и как следует накрутив себя, Фаина сорвалась с места и умчалась в Москву. Настолько убедила себя в том, что мечта вот-вот сбудется, что сняла комнату на Малой Бронной, недалеко от Камерного театра. Два сезона в Смоленске вкупе с летними гастролями в Мариуполе позволили Фаине сделать кое-какие сбережения на черный день, а в Днепропетровске она их приумножила. Можно было позволить себе снять комнату в центре Москвы и почувствовать себя москвичкой.
Ниночка встретила Фаину радостно, а Коонен удивилась — стоило ли срываться с места из-за того, что Александр Яковлевич обещал подумать? Отчитав в мягких выражениях племянницу за то, что та устроила много шуму из ничего, Алиса Георгиевна сказала, что Таиров больше не заговаривал о том, чтобы заменить Уварову в "Трехгрошовой опере". Но пообещала спросить у него сегодня же, и (неслыханное дело!) пригласила Фаину на репетицию "Трехгрошовой оперы". Уловка была прозрачной. Коонен не имела возможности повлиять на своего мужа, который в вопросах подбора актеров руководствовался исключительно собственным мнением, и если советовался с женой, то только потому, что во время обсуждения ему лучше думалось. Но одно дело спросить у Таирова про Фаину и совсем другое подстроить их встречу. Возможно, что, увидев Фаину, Таиров решит дать ей роль. Хоть какую-нибудь.
К репетиции, на которую ее пригласили в качестве зрительницы, Фаина подготовилась основательно. Попросила у Коонен пьесу, прочла ее и даже выучила одну из песенок. Прорепетировала до утра, спать так и не легла, но чувствовала себя удивительно бодрой. Откуда ни возьмись пришла уверенность в том, что все будет хорошо. Мало ли что Таиров больше не заговаривал о том, чтобы заменить Уварову! Может, он пока раздумывает, надо его поторопить.
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.