Молодая кровь - [10]

Шрифт
Интервал

Уже в самый разгар вечера он набрался храбрости, подошел к ней и протянул руку, но сказать ничего не сказал. Лори поглядела ему в лицо и поспешно опустила глаза.

— Извините, но я уже обещала этот танец другому. Он сейчас ушел за лимонадом.

Джо что-то промямлил и повернулся, собираясь уйти.

В ее узких глазах блеснула веселая искорка. Носик покрылся испариной. Она удержала его за руку.

— Ладно, — сказала она, — мы с вами потанцуем, а он пускай подождет. Лимонад не испортится!

Танцевал Джо хорошо, но уж очень был неразговорчив. От него пахло кукурузной водкой, и Лори не могла понять, почему ей это не кажется противным. Они танцевали один танец за другим, потом еще и еще; болели ноги, было жарко, а они все кружились и кружились, чуть не до упаду. Лимонад она так и не пошла пить. Просто скандал!

В тускло освещенном зале шаркало по шершавому полу двести пар ног, тапер тренькал на разбитом фортепиано «бомалама, бомалама», люди танцевали, обливаясь потом. И многие дивились: посмотрите на Лори Ли, нет, вы только посмотрите на нашу мисс Лори! Кто бы подумал? Вот так так! А Лори Ли поглядывала на своего невозмутимого кавалера, томительно ощущая его объятия, его близость. Какой он громадина по сравнению с ней! Как мерно они скользят в танце. Но ведь глупо и нелепо выставлять себя на посмешище перед всеми. Что она знает об этом человеке? Только то, что он хорошо играет в бейсбол и ловко танцует! Конечно, приятно чувствовать его объятия, его силу, испытывать новое, неведомое ей до сих пор волнение… Приятно, что он рядом… совсем рядом… И какая музыка… Но все-таки — что она знает об этом молчаливом великане? Ведь он даже не сказал ей, как его зовут!

После танцев он провожал ее домой; шли по длинной пыльной дороге, обсаженной деревьями, за которыми расстилались поля, скрипела старая акация, стрекотали сверчки, поблескивали светляки. Разговор не клеился, но чувства переполняли их, они словно читали в душе друг друга. Возле крыльца Лори Ли они остановились, укрытые ночной мглой. Стало прохладнее. На дворе тявкнула собака. Молодой месяц тускло серебрился сквозь ветви смоковницы.

Лори не хотелось прощаться.

— Спасибо, Джо. Мне было очень приятно провести с вами вечер.

— Мне тоже, мисс Лори. — Большие красивые добрые глаза робко смотрят в сторону. Высокий, сильный мужчина с лицом ребенка. И такой тихоня, каких она еще не видывала.

— Только прошу, не называйте меня мисс Лори!

— Слушаю, мэм. — Он по-медвежьи переминался с ноги на ногу и мял в руке кепку, словно старшеклассник из ее школы. Бумага в подкладке новенькой кепки хрустела так, будто кто-то грыз галеты.

Лори смотрела на него, посмеиваясь, хотя смеяться ей вовсе не хотелось.

— Ну, когда вы к нам теперь снова пожалуете? — спросила она нарочито шутливым тоном и как бы вскользь.

Джо глянул на нее и поспешно отвернулся. Боже милостивый, уж, кажется, танцевали, танцевали, а ему все мало и еще танцевал бы с ней, хоть до самого утра. До чего же она хорошенькая, маленькая! Схватишь ее в охапку — и не почувствуешь, словно пушинка! А глаза-то какие — чудо! И хоть узкие и раскосые, а видят тебя всего насквозь. И какие волосы над высоким лбом — черные, густые! И ротик, будто нарисованный! Девушка-малюточка, а все же крепенькая, упругая!

Джо все крутил и мял в руках свою кепку.

— Да вот, пожалуй, приеду на пикник в будущем году.

— Ого! А не долго ли дожидаться? — Лори ни к кому никогда еще не испытывала такого чувства. Даже во рту стало сладко и на душе тепло и радостно. Но это же ничего не значит! Разве о таком парне она мечтала?

Джо скосолапился еще больше.

— К кому же мне приезжать сюда?

— Ну, конечно! — отозвалась она. — Местечко наше незавидное, народ деревенский!

— Да нет же, мэм! Не в этом дело, вы понимаете!

— Ну, тогда можете приезжать к нам! — Сказала я смутилась: сама, мол, напрашиваюсь!

— А можно, правда? Я бы с радостью! — Было видно, что он говорит от души.

— Спокойной ночи, Джо. Значит, скоро увидимся. — Она взяла послушную руку Джо и крепко пожала. А он в ответ больно стиснул ей пальцы и смущенно кашлянул.

— А нельзя ли в субботу вечерком на будущей неделе? — В его густом, бархатном голосе слышались взволнованные ноты. Что же тогда обманывает: его голос или его невозмутимый взгляд?

— Буду очень рада, — ответила Лори Ли.

Он приезжал каждую субботу, а иной раз и в воскресенье. Пришлось ему распроститься с бейсбольной командой, потому что игра бывала только по субботам. Сперва Лори не принимала его всерьез: парень неотесанный, без образования. Обыкновенный труженик. Никогда бы и не подумала, что он окажется таким настойчивым. Лори еще не знала, каков Джо Янгблад. Случалось, она вдруг машинально поправит какую-нибудь ошибку в его речи, и он мгновенно смолкнет, уйдет в себя. Мало-помалу она научилась ценить его искренность, благородство и неуемную гордость. А когда познакомилась с ним поближе и узнала, сколько горя пришлось ему хлебнуть в юности, она поняла, откуда в нем несгибаемая сила и упорство. Джо напоминал ей маму Большую. Правда, он был скупее на слова, но их роднили другие черты.

Неистовый и сильный, словно заряженный динамитом, он был, как и бабка, щедро одарен от природы, чего не заменишь никаким образованием. И прежде чем Лори Ли поняла это, она вся была во власти его обаяния. Каким-то необъяснимым образом, нежданно-негаданно он захватил ее целикам.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.