Молния Господня - [24]

Сам Элиа временами содрогался, вспоминая пережитое им в доме лесничего. Да, ему преподали хороший урок, но больше всего его удивляло, что итогом этого вразумления стали для него самого рабская преданность Империали и ещё большее восхищение. Леваро не мог понять, что так влечёт его к этому человеку? Тонкий и изощренный ум, величие ли души или всё же эта неземная красота, к которой он поначалу был склонен отнестись столь пренебрежительно? Неожиданно Леваро испугался таящегося в этой красоте искуса — но для самого Империали. Как удержаться от блуда среди этих давно позабывших скромность и отбросивших женскую стыдливость похотливых баб, жаждущих только мужской плоти? Леваро поймал себя на неприятной мысли: а что если читающий ему проповеди о морали Империали не устоит сам? Велика ли праведность — быть святым в монастырских стенах! Но вдумавшись в собственные желания, Леваро понял, что боится и не хочет падения этого человека. Элиа неосознанно влёкся к нему едва сдерживаемым восхищением, и странно усиливался рядом с ним.

Сквозь пелену мыслей до него доносился глубокий голос Вианданте.

— Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Уже и секира при корне дерев лежит. Помните, всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь…

После службы по традиции был обнародован указ нового инквизитора, провозгласивший «дни милосердия». Формулы указов были отработаnbsp;ны годами и редко менялись. «Я, инквизитор Джеронимо Империали, назначенный и уполномоченный апостольской властью, всем жителям Тренто, какого бы состояния, ранга и сана они ни были, посылаю приветствие о Господе нашем Иисусе Христе. Прокурор-фискал Священного Трибунала доложил, что с некоторых пор в городе не производилосьnbsp; инквизиции, вследствие чего некоторnbsp;ые проступки против святой католической веры остались без наказания и кары. Сочтя эту петицию справедливой, издаю настоящий указ, предписывающий вам объявить обо всех, кто говорил слова еретические, подозрительные, безрассудные, непристойные, соблазнительные или богохульные против нашего Господа Бога и того, чему учит святая наша мать римская Церковь.

Если вы знаете о колдунах и колдуньях, заключивших тайный или явный договор с дьяволом, творивших непотребное, — надлежит сообщить об этом Священному Трибуналу.

Если вы знаете о людях, утверждающих, что нет ни рая для добрых, ни ада для злых, а есть только рождение и смерть, или богохульства против нашего Господа Бога, девства и чистоты Владычицы нашей Девы Марии — надлежит сообщить об этом Священному Трибуналу.

Если кто-либо хвалил секту Мартина Лютера и одобрял его мнения, говоря, что не нужно исповеди перед священником, что достаточно исповедаться одному Богу, что ни папа, ни священники не имеют власти отпускать грехи, что в освященной гостии нет истинного тела Господня и не надо молиться Святым и иметь иконы в церквах, и не нужно добрых дел, достаточно для спасения веры и крещения, и что клирики, монахи и монахини могут вступать в брак, а брак есть лучшее и совершенное состояние, и что не грех есть мясо по пятницам и в Великий пост и в дни воздержания — надлежит сообщить об этом Священному Трибуналу.

Если кто-нибудь, будучи клириком или постриженным монахом, женился, или, не имея степени священства, совершал таинства Церкви, или какой-либо духовник при таинстве исповеди, находясь в исповедальне, имел с исповедницами бесчестные разговоры — я вменяю всем в обязанность доносить святой инквизиции на совратителей.

Если кто-либо вступил в брак вторично или многократно при живых жене или муже, или утверждал, что блуд или ростовщичество, или лихоимство, или клятвопреступление не есть грех, и что лучше жить во внебрачном сожительстве, чем в браке, и в течение года оставался без причастия — надлежит сообщить об этом Священному Трибуналу.

Надлежит сообщить и о тех, кто подкупал свидетелей или дал ложные показания против других лиц, чтобы причинить им вред и запятнать их честь. Если некто покровительствовал еретикам, оказывая им поддержку и помощь, или совершил гнусное преступление содомии — надлежит и об этом сообщить Священному Трибуналу.

Поэтому настоящим указом убеждаю, в силу святого послушания и в силу верховного отлучения от Церкви, после трех канонических увещеваний — latae sententiae, trina canonica, monitione praemisa — лично придти ко мне или прокурору-фискалу и заявить об этом, дабы была узнана истина, злые были наказаны, добрые и верные христиане были почтены, и наша святая католическая вера возвеличилась. Чтобы все вышесказанное дошло до всех и никто не мог отговариваться незнанием, ныне повелевается опубликовать этот указ. Дано в Тренто в лето Господне 1531».

Затем было объявлено, что вечером на площади казнят убийц Фогаццаро Гоццано, оглашены их имена и обстоятельства дела, зачитан приговор. Толпа оглушённо внимала, даже шальные мальчишки приумолкли. Все тихо разошлись, но вечером на площади оказалось втрое больше народу, чем днём в церкви. В безмолвии вывели осуждённых. Вианданте настоял на том, чтобы оставить жизнь Джованьоли. Скупка краденого — не дело Трибунала. Лучию тоже отпустили — за ненадобностью. При мысли о неминуемой склоке между ней и хозяйкой борделя инквизитор улыбнулся.