Молитва за отца Прохора - [37]

Братья и сестры, давайте же помолимся Господу и за наших убийц и мучителей, чтобы Он вернул им разум и возвратил на путь человечности. Мы должны оставаться людьми чистого сердца и светлого образа, так как месть – это знак немощи мстителя. По-христиански же – прощать и отвечать добром на зло, любовью на ненависть.

Тогда, доктор, кто-то спросил меня:

– Отец Йован, как мы можем любить наших палачей, причинивших нам неимоверное зло?

– Люди! Если мы не можем их любить, то хотя бы не надо их ненавидеть. Обуздаем в сердцах наших лютую змею ненависти, иначе она их, и так надорванные, окончательно разорвет. Покажите человеку ружье, и лицо его омрачится. Покажите ему цветок, и он улыбнется. Зло можно победить только красотой души своей.

После этого мы спели псалом Давида: «Надеемся на Господа и не убоимся никого». Эти слова, думаю, вливали в людей веру в себя и в победу справедливости.

Затем учитель Жарко рассказал о политической ситуации в мире. О западном и восточном фронте и о боях на нашей земле. О Сталинграде, блокаде Ленинграда, о планах союзников высадиться на Балканах. Рассказал он и о жестоких схватках сербов между собой, о борьбе, которую вели партизаны, четники и лётичевцы.

Среди беженцев была слепая старица Милева Тупаич, которая потеряла зрение в раннем детстве из-за болезни. Вместо зрения Господь даровал ей особую силу остальных органов чувств, Бог всегда, отбирая одно, дает другое. С палкой в руке она могла свободно передвигаться и заниматься домашними делами.

Как-то ночью, когда сон не шел ко мне, я отправился проверить караулы. Луна уже высоко поднялась над горами и осветила тропинки и поляны, поэтому я издалека приметил человеческую фигуру, молящуюся у алтаря. Фигура была женской. Кто она и почему одна в этот поздний час, спрашивал я себя. До сих пор я никого не заставал на этом месте глубокой ночью. Я подошел к ней тихонько и узнал слепую старицу Милеву. Она стояла ко мне спиной, погруженная в молитву. В тот момент, когда она крестилась, я молча положил руку ей на плечо. Она ее схватила.

– Это ты, отец Йован, – сказала тихо.

– Я, матушка. Как ты меня узнала?

– Узнала твою руку, десять лет назад ты пожимал мне руку на похоронах моего брата Живко.

Я был так потрясен, что ничего не ответил. Как можно опознать человека по рукопожатию, случившемуся десять лет назад? Руки заменили ей глаза? Ее костлявую руку я задержал в своей, мы оба молчали. Пряди седых волос выбились у нее из-под платка и развевались на ветру. У нее никогда не было детей, слепая, она не выходила замуж. Вся ее долгая жизнь протекала в темноте. Но Господь и ей пришел на помощь и нехватку зрения возместил другими возможностями воспринимать мир. Я вспомнил, что с отцом Михаилом десять лет назад действительно принимал участие в похоронах ее брата Живко.

– Как ты, матушка, в такое время ночи сама дошла до этого места? – спросил я ее.

– Не сама я сюда пришла, – отвечала старуха.

– Кто же тебя привел?

– Святая Петка.

На это мне нечего было ответить. Мы вновь замолчали. Она продолжила:

– Сегодня ночью она пришла ко мне во сне.

– Кто, матушка?

– Святая Петка.

– И что она тебе сказала?

– Чтобы пришла сюда и помолилась Господу Богу.

– Что-нибудь еще тебе она сказала?

– Да. Сказала, что сегодня ночью должен был сгореть мой дом, но сгорел только хлев, так как она, святая, злодеев остановила.

– И она довела тебя до этого алтаря?

– Да. Сказала, чтобы я слушала ее шаги. Когда я дошла, она исчезла.

Той ночью я молился вместе со слепой старицей Милевой, а потом предложил проводить ее в укрытие, но она отказалась, сказала, что святая вернет ее обратно к людям. И на эти ее слова я не знал, что ответить. Отошел и стал под деревом, наблюдая, что с ней будет дальше. Вскоре она пустилась в обратный путь по тропе. Шла уверенными шагами, ступая безошибочно, словно зрячая. Когда поравнялась со мной, остановилась и окликнула:

– Отец Йован!

Я не отвечал, чтобы не выдать своего присутствия.

– Отец Йован, почему ты молчишь? – повторила она.

– Слышу тебя, матушка, но как ты знаешь, что я здесь?

– Слышу твое дыхание, чувствую твое сердце.

Она двинулась дальше, а я стоял и смотрел ей вслед. В какой-то момент, когда она была уже далеко, в темноте я увидел свет над ее головой. Когда я присмотрелся, увидел, что свет двигается перед ней!

Она же, будто вспомнив о чем-то, остановилась и крикнула:

– Отец, будь осторожен, скоро придет и твоя очередь!

– Что ты хочешь сказать? – спросил я удивленно.

– Я только это могу тебе сказать, ничего более, ответила она и удалилась.

Вы спрашиваете, сбылось ли ее предвидение? Да, доктор. Но об этом позже, это отдельная история. Сейчас я должен рассказать вам о том, что произошло с ее домом. Позднее было точно установлено, что болгары приступили к сожжению имущества ее племянника, Миливоя Тупаича, с семьей которого она жила. Они подожгли хлев и взялись было за дом и другие постройки, но вдруг остановились как вкопанные. Затем собрались и ушли. Я это лично слышал от Любицы, жены Миливоя, и случилось это как раз в ту ночь, когда старица молилась в юстиниановом храме на Градине!

В убежище люди сменялись. Одни уходили, другие приходили. Некоторые уходили, чтобы с осторожностью посетить свой дом, накормить скотину и вернуться, прихватив запас еды. Слава Богу, болгары наше убежище так и не открыли. Иначе было бы массовое убийство.