Молдавские сказки - [95]

Семнадцати лет Кырмыза многих лишила покоя, оставила им взамен смятение. Барин все это видел и решил не выдавать дочь замуж за первого встречного-поперечного, а только за избранного жениха. Женихи к ним валом валили из-за тридевяти земель, из-за тридевяти морей. Надумал барин испытать их всех. Построил из камней-самоцветов высокую-превысокую лестницу от земли до вершины башни — шириной в две пяди и со ступеньками из стекла. Усадил он Кырмызу в башню, а женихам так сказал:

— Кто взберется верхом по этой лестнице, доберется до Кырмызы, снимет перстень с пальца да назовет ее по имени, тому она и достанется.

Помчались юноши во все лопатки волю барина выполнять, но все спотыкались на первой ступеньке. Многие изувечились и еще немало шею бы сломало, да вдруг объявился дракон на льве верхом, грива на льве торчком, когти крючком; ступенька за ступенькой поднялся он по лестнице до самой Кырмызы; дракон перстень с ее руки снял, по имени назвал.

Привел барин дочь во дворец, позвал дракона, обручил их, благословил и началась свадьба, какой белый свет не видал. Весь люд веселится, пирует, дракон-уродина ликует, а невеста горюет, горько рыдает, как цветок увядает. Почуяла бедная девушка, что лют он, этот пес-дракон. Грустила девица, тосковала, да улучив минутку, из хором удрала и побежала на конюшню к своему любимцу Гайтану — волшебному коню и горько заплакала.

Конь заржал и спросил ее:

— Чего ты слезы льешь, добрая Кырмыза?

— Как же мне не плакать, когда отдает меня отец за дракона с чужой дальней стороны; ему не живые, мертвые нужны.

— Молчи, не плачь, не причитай: когда жизнь мила — добро побеждает, а зло отступает. Завтра, как прикажет тебе змей в путь-дорогу собираться, отсыпь мне меру углей горячих, надень на меня узду золотую с серебряными удилами да и отправляйся с ним. В пути все время отставай от него на три шага. Он тебя спросит: "Почему, дорогая Кырмыза, ты позади меня едешь?" Ты отвечай, что женщине следует позади мужа ехать. А как перестанет он тебя замечать, достань саблю из ножен и держи ее в правой руке на высоте шеи. Да покрепче за седло цепляйся, я поскачу вперед, а дракон мертвым на дорогу упадет.

Успокоилась Кырмыза, вернулась в хоромы и кое-как выждала до следующего вечера, когда дракон велел ей в путь собираться. Быстренько взяла она меру, наполнила ее полыхающими углями и понесла Гайтану. Волшебный конь мигом съел все угли. Затем она надела на него узду золотую с серебряными удилами. И вот сел дракон на льва верхом, а Кырмыза на Гайтана — волшебного коня, и отправились они к хваленому, да отдаленному замку мужа — пса-дракона. Невеста — цок, цок, цок, цок — все отстает от дракона на три шага. А дракон все оборачивается да спрашивает:

— Отчего ты, Кырмыза милая, отстаешь?

— Так уж следует женщине позади мужа ехать.

Дракон громко расхохотался и, вглядевшись вдаль, поскакал как ветер, только пыль столбом поднялась. А красавица Кырмыза дернула волшебного Гайтана за повод, вынула саблю из ножен, взяла ее в правую руку, подняла на уровень драконовой шеи и фьют!.. голову ему с плеч долой. Понесся лев через горы, через долы и привез обезглавленный труп прямо в замок, где драконша-мать все глаза проглядела, сынка с красавицей-рабыней ожидаючи. Рано она радовалась, теперь горевать пришлось и от злости драконша руки перекусала, волосы повырывала. И вот с того дня стала она жечь дрова в большой кремневой печи, так как надумала красавицу Кырмызу изловить, живой или мертвой, привести да сжечь. Горел огонь круглый год, ни днем, ни ночью не угасая. А сама драконша рыскала по белу свету, а найти Кырмызу не могла.

А краса-девица, ясная зарница, заботу сбросила с плеч, вложила в ножны меч и поскакала на волшебном коне Гайтане по зеленой поляне, по высоким горам, по глубоким долам, через поле чистое, через кодры тенистые, через реки широкие, через воды глубокие. И к рассвету следующего дня она прискакала в село, вроде наших Барабоен. Случилось это в среду, день был ярмарочный, и съезжались туда жители окрестных сел. А так как настала уже пора отдохнуть, то остановила Кырмыза коня на окраине села на базарной площади.

В одном из соседних сел, назовем его Фрасинешты, жил в ту пору парень по имени Ион; сам он был статен, красотою не обижен, да вот грех какой — никак жениться не удавалось. Те, кого он сватал, не соглашались, а те, что сами набивались, ему не по душе были. Встревожился Ион и пошел к знахарке, что гадала по звездам, кто для кого создан, бобы бросала да счастье узнавала. И вот что поведала парню ворожея:

— Отправляйся в среду затемно в Барабоены на ярмарку и первого приехавшего туда, не задумываясь, бери, будь то старуха или дед, мужик или баба, парень или девица. Веди его домой и живи с ним вместе: так бобы говорят, счастье тебе сулят.

Чуть забрезжил рассвет, парень уже к Барабоенской ярмарке подъезжал.

Гайтан — волшебный конь — знал о том, что Ион выехал из Фрасинешт, и говорит Кырмызе:

— Хозяйка, хозяйка, сунь руку в мое правое ухо, достань оттуда одежду да надень ее.

Протянула Кырмыза руку и достала пару чабанских шаровар, длинную крестьянскую рубаху с вышитым воротом и рукавами, красный, как огонь, пояс, высокую островерхую кушму и пару постолов с вздернутыми носками — все новое. Кырмыза оделась, косы под кушму спрятала и стала походить на доброго юношу, стройного, как ель, красивого на диво.