Молчи! - [59]

— Bay! Вы проделали изумительную работу, — восхитилась Лейк.

— Нам, конечно, помогали, — ответила Хилари. — У меня был прекрасный дизайнер. Я с удовольствием дам тебе номер ее телефона, если хочешь.

— Как вам удается делать так, что все эти белые поверхности не покрываются отпечатками пальцев? — поинтересовалась Лейк, думая о Мэтью, которому еще не было двух лет.

— О, эта комната недоступна для маленьких мальчиков, — сказала Хилари.

— А когда я, кстати говоря, увижу Мэтью?

— Через несколько минут. Сейчас няня кормит его ужином. Хочешь белого вина?

Они прошли в конец огромной гостиной, откуда открывался потрясающий вид на Гудзон и Нью-Джерси. На кофейном столике стояло ведерко со льдом, в котором охлаждалось белое бургундское, лежал большой кусок мягкого сыра и маленькие льняные салфетки для коктейлей. Хилари жестом предложила Лейк сесть на диван и налила им понемногу вина. На ней был топ — белая туника, украшенная камнями, сочетающимися по цвету с ее бронзового оттенка сандалиями. Она была совершенно спокойна, не то что в понедельник.

— А где Стив? — спросила Лейк.

— О, он придет поздно — в клинике возникла какая-то проблема.

Лейк постаралась сохранить бесстрастное выражение лица.

— О…

— Пациентка выдала неожиданную реакцию на лекарство, — сказала Хилари, к облегчению Лейк. — Я так рада, что мне не приходилось иметь дела со всем этим.

— Мне тоже. Я всегда сочувствую женщинам, особенно тем, кому приходится проходить через одно искусственное оплодотворение за другим.

— Но они сами идут на это, — сказала Хилари, дернув загорелым плечом.

— Что ты хочешь сказать? — Лейк удивила ее реакция.

— Это их собственный выбор. Никто на них не давит. И это такой удар по страховым компаниям. Я не понимаю, почему женщины не могут примириться с обстоятельствами или не идут на усыновление, как сделала Ангелина. На свете миллионы детей-сирот.

Лейк не знала, что сказать. Хилари всегда казалась ей недалекой, но Лейк не могла поверить, что она такая бесчувственная. Лейк подумала, относится ли Хилари с таким же пренебрежением к тем, кто тратит деньги страховых компаний на удаление родимых пятен.

— Желание выносить ребенка, должно быть, очень сильно в женщинах, — сказала она.

— Ну тогда почему они не начинают раньше? Ведь существует множество статей, где сказано, что шансы забеременеть уменьшаются после тридцати пяти лет. Я думаю, клиники по лечению бесплодия убеждают некоторых женщин не спешить с беременностью, поскольку чем старше женщина, тем проще уговорить ее пойти на экстракорпоральное оплодотворение.

— Стив доволен своей карьерой, не так ли?

— Да. Но я думаю, было бы лучше, если бы он, как когда-то хотел, стал пластическим хирургом. Эта работа не столь угнетает, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Лейк с трудом выслушивала ее излияния.

— Но ему нравится работать в клинике? — спросила она.

— Его не слишком взволновало то, что происходит там сейчас.

— Ты о чем?

— Об убийстве, конечно, — ответила Хилари. — Как это ужасно, правда? Знаешь, что я думаю? Это сделала женщина.

— О?.. — Лейк не могла понять, что стоит за таким выводом. — Почему ты так считаешь?

— Китон флиртовал напропалую, — ответила Хилари, глядя прямо на Лейк. Ее серые глаза были холодны, как речные камни. — Держу пари, он наконец довел одну из своих женщин до того, что она убила его из ревности.

«Есть ли у этого комментария скрытый смысл?» — подумала Лейк. Она вспомнила, как Хилари перехватила взгляд, которым они обменялись с Китоном во время того ужина. Ей захотелось прекратить этой разговор. И тут, к ее облегчению, в дверях неожиданно появилась латиноамериканка в белой униформе.

— Мэтью готов пожелать вам спокойной ночи, миссис Салман, — объявила она.

— Хорошо, — сказала Хилари, обернувшись к Лейк. На ее лице снова расцвела улыбка. — Не могу дождаться, когда ты наконец увидишь его. Возьми с собой вино, если хочешь.

Лейк пошла вслед за Хилари по гостиной в блестящую бело-стальную кухню. Мэтью сидел на высоком стульчике и колотил ложкой по подносу. Из очаровательного пухлого малыша с огромными карими глазами он превратился в научившегося ходить изящного мальчика. Лейк испытала подлинное удовольствие, увидев его.

— Мэтью, ты стал таким большим, — вырвалось у нее. Он в ответ улыбнулся. Лейк повернулась к Хилари: — Какой он милый.

— Это теперь, — ответила Хилари, сложив руки на груди. — У него с недавнего времени бывают приступы гнева, и ты бы видела его в такие минуты. — Она обратилась к сыну: — Ты маленький мамин кошмар, правда?

— Стив должен быть на седьмом небе, — сказала Лейк.

— Да, он там и пребывает. Мне бы хотелось, чтобы он побольше помогал мне. Дженни, теперь ты можешь его искупать, а затем уложить в кроватку.

— Покажешь нам, какой ты высокий? — спросила няня сладким голосом. Руки Мэтью взметнулись вверх. Няня улыбнулась, вынула его из стульчика и покинула кухню.

— О, давай пройдем в его игровую комнату, — предложила Хилари. — Дизайнер прекрасно там поработала.

— Давай, — согласилась Лейк. В голове у нее начало шуметь. И она не была уверена, что это из-за вина.

Хилари провела ее по длинному коридору мимо спален хозяев и ребенка. В конце была маленькая, устланная коврами комната, уставленная рядами книжных полок и украшенная фресками. Женщины стояли на пороге, когда в соседней комнате раздался телефонный звонок.