Молчи! - [25]

Лейк вошла в комнату. Когда она увидела кровать, застеленную бледно-голубым покрывалом, у нее перехватило дыхание. И при этом она почему-то подумала не о Джеке, а о Китоне. Она словно снова смотрела на его изуродованное тело на окровавленных простынях.

«Зачем я сюда приехала?» — готова была закричать она, замерев на месте.

Нужно придумать какой-нибудь план действий, сказала она себе, лишь бы не сойти с ума. Она повернулась и пошла через холл в гостевую комнату. «Теперь здесь будет моя спальня», — решила она, поставив сумку на деревянную подставку. Она обустроит эту комнату и примется за сад. Затем наступит время ужина, а потом она пойдет спать. Завтра она успокоится и примется за работу над презентацией.

Поменяв белье в гостевой комнате и принеся туда свои вещи, Лейк надела шорты, майку и натянула старые садовые перчатки. Когда она вышла на веранду, зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть. «Это не может быть полиция», — подумала она, ругая себя за пугливость. Они понятия не имеют, что она тут, если только, конечно, не разговаривали с Мэгги.

Лейк вздохнула с облегчением, услышав голос Молли.

— Я будто сижу на булавках и иголках, — сказала подруга. — Расскажи мне, что происходит.

— Непохоже, что ты сидишь на булавках, — ответила Лейк. — Мне кажется, ты в машине.

— Я еду на рыбный рынок на Девятой авеню. Сегодня я устраиваю ужин. Расскажи мне о визите Джека. Зачем он пожаловал?

— Он забрал какие-то бумаги — но мне показалось это странным.

— Почему?

— Все выглядело так, будто ему нужен был предлог зайти в квартиру.

— Словно он хотел бы вернуться?

— Ты шутишь, верно?

— В общем-то нет. Как он обращался с тобой?

— Молли, ты это несерьезно. Джек заявил, что желает получить право опеки над детьми. Это странная стратегия ухаживания.

— Мужчины редко ведут себя разумно, когда дело касается женщин.

— Поверь мне, это была какая-то уловка — он хотел посмотреть, что творится в квартире, и выяснить, в каком я состоянии.

— Хочешь сказать, он пытается найти какие-то улики против тебя?

— Возможно. Боже, я не знаю! Он для меня теперь посторонний, и я его не понимаю.

— А что, если Джек все-таки хочет воссоединиться с тобой? Ты бы пошла на это?

Месяц назад Лейк бы ответила «да», но теперь чувствовала, что после разговора об опеке окончательно излечилась от любви к нему.

— Нет, ни за что и никогда.

— Ну тогда ладно. Расскажи мне про убийство. В «Пост» пишут, что у копов нет ни малейшей зацепки. Это правда?

Лейк не хотелось вспоминать о Китоне.

— Понятия не имею. Полицейские разговаривали со всеми в клинике, но они не предоставили нам никакой информации.

Одно короткое мгновение ей хотелось признаться во всем Молли. Высказавшись, она могла бы рассчитывать на поддержку подруги и немного успокоиться. Но она не могла этого сделать. Не так давно они были знакомы с Молли, и Лейк не знала, может ли полностью доверять ей. Кроме того, она не хотела подставить Молли.

— Тебя это огорчает? — спросила подруга. — Все это, должно быть, очень странно.

— Да, все в клинике сходят с ума.

— А как насчет тебя? Парень явно флиртовал с тобой. Ты, должно быть, расстроена.

— Нельзя сказать, что я знала его. — Лейк пыталась обороняться. — И перестань говорить о флирте. Мне это совершенно ни к чему.

— Тебя подозревают, верно?

— Нет, разумеется, нет. Но ситуация просто кошмарная.

Неожиданно ей захотелось положить трубку — разговор с Молли всколыхнул ее чувства.

— Послушай, я, пожалуй, пойду, — резко сказала она. — У меня дела.

— Ты нормально чувствуешь себя в одиночестве? Ничего не боишься?

«Боже, — подумала Лейк, — чем дальше, тем хуже».

— Нет. У меня все хорошо. Я бывала здесь без Джека много раз — правда, в компании детей.

— А Смоуки — грозный кот, верно? Он защитит тебя в случае необходимости.

— Его сейчас интересует одно: как бы подобраться к бедному маленькому воробью. Я должна идти. И позвоню тебе завтра, ладно?

Повесив трубку, Лейк пожалела о том, что была так резка с Молли, но она неожиданно разволновалась. Она стала гадать, существует ли возможность, что полиция свяжется с ее друзьями в ходе расследования. В своем воображении она уже слышала, как Молли говорит детективу Халлу о том, что предложила Лейк строить Китону глазки. Что могло быть хуже?

Следующие два часа Лейк работала в саду — выдергивала сорняки, рассаживала некоторые растения. Появился Смоуки и потерся о ее голые лодыжки. Ощущение прикосновения его шелковистой черной шерсти оказалось единственным утешением для Лейк за последние два дня.

— Ты счастлив, что мы приехали сюда, Смоуки? — спросила она его.

Кот тихонько мяукнул и пошел прочь через ряд засохших наперстянок.

Лейк вернулась к сорнякам, но не могла отделаться от мыслей о Китоне и полиции. Имеет ли смысл, гадала она, обратиться к юристам и посмотреть, что они посоветуют ей? Но разве юристы не обязаны сообщить о преступлении и не совершила ли она оного, не обратившись в полицию?

Солнце клонилось к закату. Лейк пошла в дом и приняла душ в гостевой ванной комнате. «Если убийцу поймают, то все будет хорошо», — думала она. И не важно, с кем Китон занимался сексом в ту ночь. Она посмотрела на часы — почти шесть. В доме имелось спутниковое телевидение, и она хотела посмотреть нью-йоркские новости. Вдруг появилось что-то новенькое? Накинув халат, Лейк быстро сошла вниз и включила телевизор.