Молчи и танцуй. Часть 1 - [17]

– Вадик, не обижайся, у меня Максимка с дедом целый день сидит, скучает.

Вадим будто бы спохватился:

– Да, конечно, тебе надо идти, я не буду задерживать.

Лариса кивнула. Кофе оказался так себе, обычный растворимый и, кажется, даже бразильский.

– Ларис, ты не спеши, я тебе еще сделаю, у меня сыра много.

– Нет, спасибо. Я съем парочку, и хватит. Мне нельзя, а то я танцевать не смогу.

– А когда у тебя следующая репетиция?

– Сегодня вечером.

Лариса вчера рассказала ему, что ведет танцевальный класс во дворце культуры и время от времени сама танцует в концертных программах. Профессия накладывает свои ограничения: не валяться на диване, поменьше трескать мучного и не злоупотреблять алкоголем. «Мы нашли друг друга, – сказал тогда Вадим .– Тебе не кажется, что это судьба?». Вчера она промолчала, а сегодня была просто счастлива… и к черту объяснения.

Лариса снова перестала жевать. Она увидела, что парень расстроился, хотя и пытался не подавать вида. Совершенно очевидно, что он рассчитывал на новую встречу, но настаивать не хотел. Вадим с самого начала показался ей странным – от лихой смелости при знакомстве на проспекте Ленина до невообразимого смущения в ночном клубе была дистанция огромных размеров, но он преодолел ее в два счета

– Что-то не так? – поинтересовалась она.

– Нет-нет, все в порядке.

Лариса вздохнула.

– Вадик.

– М?

– У тебя самого-то какие планы сегодня?

– Ну, пока никаких, а вечером меня к себе звал Глеб. Он хочет показать мне свою студию.

– Вот видишь, мы сегодня оба при делах.

– Ага.

И все-таки он расстроился.

Лариса доела оба бутерброда, допила кофе и отодвинула поднос в сторону. Полностью откинув одеяло, она встала на корточки и подковыляла к Вадиму, взяла его за плечи, поцеловала в щеку.

– Спасибо, милый.

– На здоровье, – простодушно ответил Вадим.

– Я не об этом. Спасибо тебе за встречу и все остальное. Это было здорово.

Она поцеловала его в губы и пошла собираться.

Все время, что она провела в ванной и перед зеркалом в прихожей, Вадим сидел на диване. Лишь когда она нацепила туфли и повесила на плечо сумочку, он нехотя поднялся.

– Ну, я пошла.

Он стоял у косяка и не предпринимал никаких попыток попрощаться.

– Ты телефон мой помнишь? – спросила она.

– Конечно.

– Позвони мне… знаешь когда… – Лариса произвела в уме какие-то сложные вычисления, – вечером, часиков в шесть. Сможешь?

Парень кивнул. Тут бы им и попрощаться, но Лариса снова приблизилась к нему.

– Вадичка, – начала она, тщательно подбирая выражения, – мне тоже не хочется, чтобы… чтобы все закончилось двумя вечерами. Веришь?

– Да.

– У меня сейчас очень много разных дел, и я себе не принадлежу. У меня сын… – Она запнулась; ей не хотелось говорить про мужа, который вот-вот вернется из тюряги. – …и ему хочется видеть маму почаще. Понимаешь?

– Конечно.

– Я знаю, что ты понимаешь. Давай не будем спешить, посмотрим, как сложится.

Вадим начал улыбаться.

– Хорошо, давай посмотрим.

Лариса не видела его улыбку, потому что смотрела на пуговицы его рубашки.

– Ты же не считаешь меня легкомысленной, верно?

– Упаси боже!

– Вот и хорошо.

Она его поцеловала.

Окраину власти не жаловали. Депрессивная и серая, слякотная, мрачная, хотя и гораздо ближе к природе, чем задыхающийся в автомобильных пробках деловой центр, но все равно отрицательно влияющая на психическое здоровье – окраина финансировалась по остаточному принципу и облагораживалась крайне медленно. Когда в центре росли новые высотки, бизнес-центры с зеркальными витринами, гремели кинотеатры, ночные клубы и парки аттракционов, несчастная окраина получала с барского плеча новый автобусный маршрут с двумя машинами на целую линию или приобретала за счет средств налогоплательщиков долгожданную линию электропередач, позволяющую осветить улицу. Немудрено, что именно окраина регулярно поставляла городу полки отборных отморозков.

Но случались и приятные неожиданности – одна из них, например, случилась как раз на следующий день после концерта группы «Темная половина» в ночном клубе «Черепаха».

Когда солнце уже перекатилось на западную половину неба, во двор одной из серых пятиэтажек въехала колонна грузовых «Газелей». Эти грузовики опоздали – во дворе полным ходом шли какие-то загадочные работы. Из головной машины высунулся бородатый мужчина.

– Эй, пацан! – обратился он к первому попавшемуся местному жителю. – Это Калмыкова, пять?

– Да.

– А что тут у вас творится?

– Это у нас детский городок строят.

– Кто строит?

– Кирилл Сергеевич.

– Кто-кто?!

– Обухов.

– Понятно.

Экспедитор залез обратно в кабину.

– Едрит твою… опять он!

Машина развернулась и остановилась на углу дома, остальные так и продолжали стоять у обочины. Экспедитор выпрыгнул на газон, сунул под мышку папку с бумагами и направился во двор.

Работа кипела. Десяток мужчин в желтых комбинезонах устанавливали качели, песочницы и турники. Еще несколько человек занимались рассаживанием елочек по периметру, а две немолодые женщины красили уже установленные возле подъездов скамейки. Местные жители – в основном, ребятня и старики – крутились рядом и открыто выражали свое восхищение.

Определить, кто руководил этими работами, не представлялось сложным. Этого человека можно было увидеть издалека – большого и внушительного, со светлым ежиком волос и телефонной трубкой в руке. К нему экспедитор и направился.