Мокко - [2]
– Поторопитесь, мадам! Это не терпит отлагательств. Приезжайте немедленно!
Я собрала вещи, схватила телефон, куртку и выскочила из квартиры. Пробежала мимо кого-то на лестничной площадке, кажется, даже толкнула этого человека. Думаю, бросила на бегу «Простите, пожалуйста!», но точно не уверена…
Уже тогда у меня появилось предчувствие, что теперь все уже никогда не будет так, как раньше. Что вся моя жизнь переменилась. Вот так. За несколько секунд. Дорога до больницы казалась бесконечной. Красный на каждом светофоре горел целую вечность. Я попыталась дозвониться до мужа. Включился автоответчик. Я не стала оставлять сообщение. Да и что я могла сказать? «Эндрю, Малькольма сбила машина. Мне позвонили из службы скорой помощи. У него травма. Я еду в больницу. Приезжай побыстрее!» Все это мне хотелось сказать. Но, услышав звуковой сигнал и сообщение, надиктованное приветливым бодрым голосом Эндрю на двух языках: «Hi, you've reached Andrew Wright, please leave a message after the tone.[1] Оставьте сообщение после звукового сигнала. Спасибо!», я не смогла произнести эти слова – тяжелые, ужасные слова. Нет, это невозможно!
Больница. Шум. Толпа. Запах. Бесконечные коридоры. Поскрипывающие тележки. Чужое горе. Мое горе. И обычные обитатели больниц – вечно спешащие медсестры, бездушные белые халаты. И вдруг среди всего этого – сочувствие во взгляде, улыбка, пожатие руки, которое помогает окончательно не потерять надежду… Вот и доктор. Ему около сорока, мы сверстники. Узкое худое лицо. Хорошо поставленный низкий голос.
– Он в коме, мадам. Состояние можно назвать стабильным. Но вы пока не сможете его увидеть.
Кома… Слово резануло меня по живому. Малькольм не умер, но он в коме. В состоянии, похожем на сон. Не умер. Кома. Я ничего не знала о коме. Мне случалось видеть это в кино, но в реальности я никогда с таким не сталкивалась.
– От удара автомобилем ваш сын получил черепно-мозговую травму, что и вызвало кому.
Я посмотрела на свои кроссовки – подходящая обувь для ошарашенной горем матери. Кома. Какое забавное слово… Ужасное короткое слово. Малькольм – кома. Малькома.
– Вы уже позвонили отцу?
Отцу? Ах да, моему мужу.
– Нет, я не смогла дозвониться.
– Давайте сделаем это вместе. Идемте со мной!
Кабинет с ветхой обстановкой, старенький бежевый телефон. Номер Эндрю. Автоответчик. Я набрала номер агентства. Голос его секретаря: «Это вы, Жюстин? Добрый день! Эндрю на собрании, он сейчас не может с вами поговорить».
Я сказала:
– Пускай он возьмет трубку. Малькольма сбила машина. Срывающимся от волнения голосом она ответила:
– Да, конечно! Господи, конечно, простите!
Голос Эндрю. Выбор слов. Это нелегко – подбирать правильные слова, когда хочется упасть на пол, рыдать и сучить ногами. Он действительно на собрании, вокруг – люди. Я поняла это по его спешке, по чуть сконфуженному тону («Простите, это моя жена, – кривая улыбка, – это на пару минут, не больше»).
– Жюстин, what is the problem?[2]
Он готов был услышать о неоплаченном счете, о машине, которая не заводится, об учителе математики, который недоволен поведением Малькольма в классе. Он наверняка думал, что я снова буду надоедать ему с житейскими мелочами – банальными, неважными.
Выбор слов… Они должны быть скупыми. Верными. Точными.
– Эндрю, я в больнице X. Малькольма сбила машина, водитель скрылся. У нашего сына черепно-мозговая травма. Он в коме. Рядом со мной доктор. Ты должен приехать немедленно.
Я гордилась тем, что в присутствии врача сумела сдержать слезы. Я не слышала, что ответил Эндрю. Думаю, что он едет. Да, он едет.
Мне хотелось увидеть сына. Обнять его. Поцеловать. Но доктор сказала, что еще слишком рано. Я испугалась, спросила: это потому, что он тяжело ранен, изуродован, поэтому они не хотят мне его показывать? Он ответил, что это не так, что состояние мальчика стабильное, но критическое. Ему нужны тишина и покой. И я очень скоро смогу его увидеть. Я вдруг вспомнила о Джорджии. Занятия в танцевальной студии должны были закончиться через тридцать минут. Джорджии девять лет. Я закрыла глаза. Врач спросил, все ли со мной в порядке. Я сказала: «Дочка! Я не знаю, кто заберет мою дочку с танцев!» Он посоветовал: «Позвоните кому-нибудь. Может, матери или подруге?» Я позвонила. Матери. Я попросила ее забрать Джорджию с танцев, потому что Малькольма сбила машина. Я сказала, что он не очень пострадал, потому что это была моя мать и мне не хотелось ее тревожить.
И я разозлилась на себя за это, потому что Малькольм получил серьезную травму, а значит, я соврала маме.
Мы с Эндрю оказались перед прилежным полицейским, который сидел за стареньким трещавшим компьютером. Маленькая комната без окон. Затхлый воздух. Перед столом всего один стул, поэтому Эндрю остался стоять у меня за спиной.
Гражданское состояние. Адрес. Профессия. Муж отвечал на вопросы четко и спокойно. Своим обычным голосом. Словно ситуация, в которой мы оказались, совершенно нормальная. Словно совершенно нормально сообщать все эти сведения незнакомому человеку здесь, сегодня…
Родился в Норвиче в апреле 1963 года. Гражданство: британец. Место проживания: Париж, 14-й округ, улица Д., дом 27. Профессия: архитектор. Акцент, от которого он так и не избавился за двадцать лет, прожитых во Франции, вызвал у полицейского легкую улыбку. Я к этому привыкла, мне тоже случается улыбнуться, когда Эндрю говорит по-французски, но только не сейчас. Сейчас его акцент не казался мне забавным.
Жаркий июль 1942 года. Около десяти тысяч евреев, жителей Франции, томятся в неведении на стадионе «Вель д'Ив». Старики, женщины, дети… Всех их ожидает лагерь смерти Аушвиц. Десятилетняя Сара рвется домой, к четырехлетнему братику, закрытому на ключ в потайном шкафу. Но она вернется в Париж слишком поздно…Спустя шестьдесят лет Джулия, американка по происхождению, пытается понять, почему французские власти позволили уничтожить своих соотечественников. Что же стало причиной трагедии — страх или равнодушие? И нужны ли сегодня слова покаяния?Перевод с английского Анатолия Михайлова.
Роман об отношениях современных мужчин и женщин от известной европейской писательницы с русскими корнями.Брат и сестра Антуан и Мелани всю жизнь чувствуют себя одинокими, несмотря на положение в обществе. Может быть, ранняя смерть матери бумерангом задела их судьбы и причина неумения устроить свою жизнь кроется в детстве, лишенном материнского тепла? Пытаясь узнать тайну гибели матери, Антуан едва не потерял сестру. Но, пройдя долгий путь, герой распутает паутину прошлого, чтобы обрести себя настоящего.
Впервые на русском языке новый роман Татьяны де Ронэ «Русские чернила».Молодой писатель Николя Дюамель внезапно попадает в странную ситуацию: при попытке получить новый паспорт он узнает, что в прошлом его отца есть некая тайна. В поисках своих корней он отправляется в путешествие, которое приводит его в Санкт-Петербург.Пораженный своим открытием, он создает роман, который приносит ему громкий успех. Казалось бы, с призраками прошлого покончено. Но тогда отчего Николя Дюамель не находит покоя в роскошном отеле на острове? И какие таинственные секреты омрачают безоблачное небо Тосканы?..
Во времена, когда в Париже ходили за водой к фонтану, когда едва ли не в каждом его округе были уголки, напоминающие деревню, на тихой тенистой улочке неподалеку от церкви Сен-Жермен-де-Пре, где некогда селились мушкетеры, жила одна женщина. Она и понятия не имела, что грядут великие потрясения, которые перекроят столицу мира, а заступы рабочих, посланных ретивым префектом, сокрушат старый Париж. Точно так обитатели тихих московских переулков не знали, что чья-то решительная рука уже провела прямую линию, рассекшую надвое старый Арбат.
Пересадка сердца может не только спасти, но и навсегда изменить жизнь даже угрюмого программиста-женоненавистника. Особенно если ему достанется женское сердце.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.