Моисей. Записки Финееса - [2]

После некоторых колебаний мы решили прибегнуть к привычной для русскоязычного читателя транслитерации, принятой в синодальном переводе Библии.

Разбивка текста на книги и главки принадлежит М. Вассерману.

Переводчики будут считать свою задачу выполненной, если их скромный труд хоть в малой степени поможет Вам приблизиться к пониманию Пятикнижия Моисея, Священной истории, познать огромный и сложный мир, который, хоть и давно ушел в прошлое, но по-прежнему питает нашу культуру и формирует нравственность современного человека, являясь основой величайших религий.

М. Мирович, А. Альвих

Предисловие автора

Меня зовут Финеес. Я стар, очень стар — в нашей семье почти все были долгожителями. У меня уже не осталось ровесников, и мне не с кем вспомнить былое, некому поправить меня, дополнить мой рассказ или подсказать забытое имя или выпавшее из памяти важное обстоятельство.

Я водил в бой вооруженные отряды, был судьей, много лет по праву рождения занимал должность первосвященника. Но снятся мне не битвы, не люди, которых я видел, не те мгновения, когда я был на волосок от смерти. Мне снится дом моего деда, где я провел раннее детство.

Когда я просыпаюсь, несколько мгновений пребываю между сном и явью, и они — самые счастливые в моей нынешней жизни. Затем вспоминаю о возрасте, хворях, о том, что жизнь прожита и у меня почти не осталось дел на этом свете, и мне становится грустно. Не приносят радости привычные разговоры, привычные лица и выполнение привычных обязанностей. Приятно мне бывает только с детьми — моими внуками и правнуками. Их у меня так много, что я с трудом припоминаю их имена.

Я учу детей Торе, рассказываю им о деяниях Господа, о моем двоюродном деде, который вывел наш народ из Египта и через которого Господь передал нам Свои Уставы. Я замечаю, что Моисей и Аарон для моих внуков — примерно то же, что для меня самого в детстве были Иаков или Иосиф — не действительно существовавшие, ходившие по земле люди, а как бы герои сказки. И когда я однажды мельком упомянул, что Моисей, наставляя меня, говорил то-то и то-то, один из моих внуков (или правнуков?), по имени, если не ошибаюсь, Елеазар, спросил меня с оттенком недоверия:

— Так ты, оказывается, разговаривал с самим Моисеем?

— Я знал его очень хорошо. И часто беседовал с ним — вот как ты сейчас со мной.

— Каким он был? Высоким, кудрявым, с большой бородой?

Что я мог рассказать ему о Моисее? Что он был таким же человеком, как я или этот мальчишка? Что он, так же, как и любой другой, уставал от долгих переходов в пустыне? Что у него иногда болели зубы и он любил баранину с репчатым луком и огурцами?

Или что он был Богом для фараона и пророком для израильтян? Что его лик озарялся неземным светом так, что на него невозможно было взглянуть?

И то, и другое верно, как верно то, что день сменяется ночью, а Господь сотворил небо и землю и отделил свет от тьмы.

Я мог бы поведать отроку о Моисее, ибо умею вкладывать в уши собеседников слова, которые им нравятся. Но я никогда не пытался излагать того, чего нет в Священных книгах, ибо, как мне кажется, дополнять Божественное суетным — грех. А я всю жизнь служил Господу. По Его повелению карал нечестивых отступников и поражал язычников, по Его законам судил моих соплеменников. Совершал обряды, как Он заповедал, и в Его славу.

— Ты должен записывать свои рассказы, дедушка Фи-неес, учитель и господин наш, — продолжал этот кудрявый мальчик, — дабы их знали не только мы, будущие священники, но и весь народ Израиля.

— Мне незачем записывать эти истории, — ответил я. — Все они уже начертаны Моисеем, нашим учителем, а я только повторяю их и стараюсь истолковать маленьким и большим детям.

И все-таки я решился запечатлеть свои воспоминания о Моисее. Ведь я один из немногих, оставшихся на этой земле, кто имел счастие знать его лично.

КНИГА ПЕРВАЯ НАКАНУНЕ ИСХОДА

Детские воспоминания Финееса Обстановка в доме накануне исхода

Ранняя весна. Прохладный вечер и суета в хижине. Мать, как львица в клетке, мечется из угла в угол, время от времени воздевая руки к небу. На лице отца — тревога. Все говорят о том, что вот-вот произойдет важное событие и наша жизнь станет совсем другой. Вскоре мы должны куда-то переселиться.

Я боюсь перемен, ибо мне хорошо в нашей старой хижине, собранной из тростника, обмазанной глиной и обложенной кирпичом.

По вечерам у нас собираются родственники и потихоньку, оглядываясь по сторонам, поминают недобрым словом фараона, который заставляет евреев трудиться от зари до зари и самим заготавливать солому для кирпичей, чего отродясь не бывало.

Еще взрослые любят поговорить о старых добрых временах, когда страной правил Иосиф, сетуют, что такого человека нет и, наверно, никогда уже не будет в нашем народе. Иосиф был правой рукой фараона, жившего четыре сотни лет назад, и вершил все дела в Египте. Он сделал страну процветающей, и египтяне, чтя его заслуги, окружили почетом всю его семью — сыновей Ефрема и Манассию и одиннадцать братьев с их детьми.

В богатстве и довольстве жили их внуки и правнуки.

Но, увы, коротка память фараонов! Неблагодарные египтяне забыли о славных деяниях Иосифа, и через несколько поколений его потомки были низведены до положения несвободных людей.