Моисей - [55]

Но ведь Библия много раз подчеркивает, что евреи вышли со своим домашним скотом! Как раз с мясом у них не должно было быть никаких проблем. Однако они не забивают скот, а вместо этого обращают свои претензии к Моисею и Аарону!

В этот момент Моисей начинает осознавать, что выведенные им Египта люди, оказывается, совершенно не приучены заботиться о своем пропитании и принимать какие-либо самостоятельные решения. Пока они были рабами, они привыкли, что хозяева их кормят и заботятся о них — как кормят и заботятся о рабочем скоте. Словом, налицо та самая ситуация, о которой писал Р. Нудельман в уже упоминавшемся эссе «Парадигма Моисея». Отождествив себя с еврейским народом, к которому он изначально принадлежал по крови, но никак не по духу, Моисей во многом придумал этот народ, идеализировал евреев в своем сознании. И хотя сама жизнь уже не раз доказывала ему, насколько далек этот его идеал от действительности, Моисей продолжал идеализировать свой народ, и каждый раз в ходе очередного конфликта помогая всей нации подняться на новую духовную и нравственную ступень развития.

В Библии последовавшие вслед за этим ропотом события — выпадение манны и прилет стаи перепелов — призваны укрепить веру сынов Израиля в Бога; в то, что Он неустанно заботится о людях, и именно Он доставляет им пропитание, то есть человеческое благополучие зависит не только от тех усилий, которые прикладывает человек для его достижения, но и — прежде всего — от Бога.

«И сказал Бог, обращаясь к Моше: "Вот Я посылаю вам хлеб с небес, и будет выходить народ и собирать ежедневно, сколько нужно на день — чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему или нет. И будет: в шестой день приготовят то, что принесут, и окажутся вдвое против того, что собирают каждый день".

И сказали Моше и Аарон всем сынам Израиля:" Вечером узнаете вы, что это Бог вывел вас из страны Египетской. А утром увидите славу Бога, ибо Он услышал ропот ваш, который вы поднимаете против Него. А мы что? Не на нас ропот ваш, а на Бога"...

...И говорил Бог, обращаясь к Моше так: "Услышал Я ропот сынов Израиля. Скажи им так: под вечер вы будете есть мясо, а поутру хлебом насытитесь, и узнаете, что Я — Бог Всесильный ваш. И было — вечером налетели перепела и покрыли стан. А утром был слой росы вокруг стана. И испарилась роса, и вот — на поверхности пустыни нечто мелкое, рассыпчатое, мелкое — как изморозь на земле". И смотрели сыны Израиля и говорили друг другу: "Что это?" И сказал им Моше: "Это — хлеб, который дал вам Бог в пищу"...

... И назвал дом Израиля его " манн ", он был, как семя кориандра, белый, а на вкус, как медовый пирог...» (Исх. 16:4—15).

На первый взгляд, отвечая на упреки народа «А мы что? Не на нас ропот ваш, а на Бога», Моисей попросту снимает с себя ответственность за происходящее, возлагая ее исключительно на Бога.

Отчасти это и в самом деле так — как уже сказано, для Моисея крайне важно было внушить формируемому им народу мысль, что все в мире в конечном счете зависит от Бога, и представить себя лишь как покорного исполнителя Его воли. Однако только этим смысл его слов «А мы что? Не на нас ропот ваш, а на Бога», безусловно, не исчерпывается. На наших глазах Моисей создает принципиально новую концепцию лидера нации, до него в истории вообще неслыханную, да и в наши дни почти не встречающуюся. В отличие оттого же фараона и других властителей древности, Моисей не только не пытается приписать себе божественное происхождение или заявить, что Бог наделил его безграничной властью над народом, а потому он может делать с ним все, что ему вздумается. Напротив, Моисей подчеркивает, что он — такой же рядовой член общества, как и все остальные; самый обычный человек и не более того, а потому и не нужно требовать от него невозможного. Сегодня волею Бога он поставлен во главе народа, но завтра на его месте вполне может оказаться кто-то другой.

Повторим, представление о вожде как о человеке из плоти и крови, которому ничто человеческое не чуждо и который не должен считаться в чем-то выше и достойнее остальных («А мы что?!»), было поистине революционным. Вспомним, что на протяжении еще не только столетий, но и тысячелетий все правители пытались приписать себе божественное происхождение или представить себя наделенными властью по праву рождения, то есть этакими «сверхчеловеками», стоящими над толпой. Александр Македонский объявил себя сыном Зевса; римские императоры также обожествляли себя, а монархи Европы считались «помазанниками Божьими».

С этой точки зрения Моисей предстает перед нами со страниц Библии как подлинно демократический лидер, дистанция между которым и остальным народом крайне невелика, а порой и излишне близка. Да и сам народ, похоже, воспринимает Моисея именно как равного остальным члена общества и открыто подвергает сомнению и критикует его решения. Это обстоятельство можно истолковать как еще один довод в пользу мнения, что Моисей по происхождению был именно евреем, а не египтянином — евреи видели в нем своего человека, плоть от их плоти. Впрочем, сторонники гипотезы, что Моисей был египтянином, отвечают на это, что как раз наоборот — лидера-чужака по крови было куда легче винить во всех своих несчастьях.