Мои седые кудри - [115]
— Будет трепать, когда кулаки бойкот устраивают, — вздохнул Гайто. — Вывезли по мешочку — и все. Больше, мол, нет. И Алимурза — тоже…
— Как это нет! — Диба услышала наш разговор и прибежала. — У Алимурзы нет хлеба? Врет он! А вы позвольте нашей легкой кавалерии произвести у них обыск, тогда увидите…
— А ну подойди поближе, Диба, — позвал ее Гайто. — Как ты сказала? Врет?
— Еще как! Алимурза хитрый. Сегодня его дочка сама в школе Умару говорила: «Не пускает меня отец ехать с красным обозом… Говорит, если уж такая красная, то бери свой пай — мешок кукурузы — и убирайся с глаз долой. Больше дома куска хлеба не получишь!..» И еще она просила, чтобы ее не исключали из комсомола. Обещала Умару показать, где ее отец хлеб прячет…
— Ох ты востроухая какая! — похвалил ее Аппе. — Может, знаешь, где у других кулаков тайники?
— Если надо, то и узнаем, — решительно пообещала Диба. — И у Моргоевых, и у Фидаровых…
— Ладно, поговорим, но молчок! А сейчас иди, — сказал Аппе, и Диба убежала в свою комнату.
— Вот видишь, даже Диба знает, где кулаки хлеб прячут, — упрекнул Аппе.
— Почему же тогда не пойдешь и не отыщешь эти тайники? Ты же председатель комсода! — вскочил Гайто.
— У меня нет законных прав на обыски, — развел руками Аппе. — Мы должны использовать только те права, которыми наделены…
— Тогда надо штрафовать тех, кто не выполняет плана!
— Правильно! И в десятикратном размере! Имел задание десять мешков — вези сто, если добровольно не хочешь! Пора ликвидировать кулацкий саботаж!
Гайто почесал затылок.
— А если все равно не повезут? Скажем, тот же Тохти Моргоев? У него и злобы и упрямства хоть отбавляй!
— А тогда… Тогда мы по всем законам опишем имущество! И все его лошади, отара овец и крупный рогатый скот станут общенародным достоянием. А дом вполне подойдет под правление нового колхоза… Сделаем так с одним — и другим неповадно будет!..
— Ну что ж, борьба так борьба, — согласился Гайто и обратился ко мне: — А как у тебя дела? Значит, в воскресенье обоз пойдет?
— Хоть сегодня, — ответила я. — Все комсомольцы поедут. И другие тоже… Только с Цицкой оплошка вышла…
— А что с ним? — забеспокоился Гайто.
И я рассказала потешную историю, которая приключилась с нашим сельским шутником и бесстрашным человеком Цицкой, который сам вызвался быть старшим в обозе и ехать впереди со знаменем.
— Явился вчера ко мне, просит: «Сними камень с души. Освободи от обоза. Придумай чего-нибудь, чтобы не осрамиться перед миром. И арба с хлебом готова, и кино посмотреть хотел, и жене галоши купить собирался… Но уперлась баба, делай что хочешь, одно талдычит: «Быть беде! Сон вещий видела!» О, уаллахи! Лучше бы мне совсем не родиться… Помоги, святой Хетаг! Не накликай беды. Истинно говорю тебе, Назирка, сам слышал, как сговаривалось кулачье перестрелять всех комсомольцев и других людей, которые с обозом поедут и черту душу продадут…»
— Ну, а ты что? — спросил Гайто. — Страшно стало?
— А то нет. Но Цицке сказала, что у советской власти в мире — миллионы врагов, а она все равно живет и жить будет. Только Цицку не убедила, хотя и обещал еще подумать…
Подошел Аппе, обнял меня, но ничего не сказал, не утешил. Лишь вздохнул:
— Придется тебе на пару дней вместе с Куцыком в селе командовать… Меня и Гайто вызывают в обком… Береги себя! Очень береги… Впереди у нас большие дела…
Проводила я в субботу мужа, а на другой день с обозом собирались ехать. С вечера еще раз вместе с Умаром обошла дворы. И почти везде были готовы в дорогу, кое-где телеги даже разнаряжены. И у нас во дворе стояла арба, а на ней четыре мешка кукурузного зерна.
В полночь меня разбудила Диба:
— Назирка, уже пора! Где-то колеса скрипят… Еще отстанем от других!
— Не отстанем, спи! — отмахнулась я.
— Да, спи, — пробурчала сестра. — Пока доберемся до станции, и день кончится, не успеем кино посмотреть. Умар сказал, что нужно ехать ночью.
А тут и Умар постучался.
— Вставайте, уже петух пропел…
— Чтоб лиса петуха твоего унесла, полуночника, — пошутила я.
— Давайте коня вашего запрягу! Кто мне поможет? — громко, как дело решенное, произнес Умар.
Диба не заставила себя долго ждать, заторопилась на улицу. Нравился сестренке Умар, что тут поделаешь…
Я тоже умылась. Натянула стеганые брюки и куртку Аппе. Повязала поверх платка красную косынку, приколола к платью ленинский значок, который мне подарил Аппе. С самой свадьбы ношу. Когда мы клялись друг другу жить в согласии и дружбе — свидетелем у нас был бронзовый Ильич…
Сняла со стены винтовку, надела через плечо — патронташ, накинула на плечи шубу и вышла.
Умар увидел у меня в руках винтовку, обрадовался и говорит:
— Теперь нам сам черт не страшен!
— Черт, может быть, и не страшен, — ответила я. — Но опасаться не мешает… Особенно сыновей кулака Тохти.
— Пусть только попробуют! — погрозился Умар и глянул на Дибу. Казалось, и в самом деле ему никто не страшен.
Подъехали к сельсовету. Умар отправился за своей телегой. А Диба растянула гармонь и заиграла. В морозном воздухе на все село понеслась песня. И было это так странно и необыкновенно. Музыка звала людей, скликала. Жаль только, что и враги наши слышали и тоже, наверное, скликались. В дверях сельсовета показался сторож Дзабо.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Известный осетинский писатель Тотырбек Джатиев — автор более тридцати книг, несколько из них посвящены героической борьбе народов Кавказа против немецко-фашистских захватчиков. В настоящий сборник включены три документальные повести: «Пламя над Тереком», «Иду в атаку», «Тайными тропами», уже издававшиеся в «Советском писателе».
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Без аннотации В истории американской литературы Дороти Паркер останется как мастер лирической поэзии и сатирической новеллы. В этом сборнике представлены наиболее значительные и характерные образцы ее новеллистики.
Конни Палмен (р. 1955 г.) — известная нидерландская писательница, лауреат премии «Лучший европейский роман». Она принадлежит к поколению молодых авторов, дебют которых принес им литературную известность в последние годы. В центре ее повести «Наследие» (1999) — сложные взаимоотношения смертельно больной писательницы и молодого человека, ее секретаря и духовного наследника, которому предстоит написать задуманную ею при жизни книгу. На русском языке издается впервые.
Марсель Эме — французский писатель старшего поколения (род. в 1902 г.) — пользуется широкой известностью как автор романов, пьес, новелл. Советские читатели до сих пор знали Марселя Эме преимущественно как романиста и драматурга. В настоящей книге представлены лучшие образцы его новеллистического творчества.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Без аннотации В историческом романе Васко Пратолини (1913–1991) «Метелло» показано развитие и становление сознания итальянского рабочего класса. В центре романа — молодой рабочий паренек Метелло Салани. Рассказ о годах его юности и составляет сюжетную основу книги. Характер формируется в трудной борьбе, и юноша проявляет качества, позволившие ему стать рабочим вожаком, — природный ум, великодушие, сознание целей, во имя которых он борется. Образ Метелло символичен — он олицетворяет формирование самосознания итальянских рабочих в начале XX века.