Мои хорошие друзья. Лесная песня - [29]

— Это вожак, — сказал дедушка.

У кошки Мурки на чердаке родились котята. Миша узнал об этом от дедушки и полез на чердак. Там увидел Мурку и котят лежащими на соломе. Тут же спустился вниз и сказал бабушке:

— Им там плохо. Можно, я возьму картонную коробку из-под дедушкиных сапог, мисочку и молоко?

— Возьми, Мишенька, возьми! — Бабушка была довольна, что у неё такой заботливый и ласковый внучек. Ведь тот, кто любит животных, хороший человек.

Миша взял коробку в левую руку, а правой держался за перила, когда по крутой лестнице взбирался на чердак.

Осторожно, чтобы Мурка не вздумала царапаться, посадил в коробку сперва её, потом котят. Отнёс коробку вниз и поставил её в комнате, а рядом — мисочку с молоком. Ткнул носом Мурку в молоко. Мурка фыркнула, но пить не стала. «Наверно, хочет, чтобы котята сперва напились», — подумал Миша и пошёл гулять.

Когда вернулся, быстро сбросил пальто и шапку и сразу побежал в комнату, к котятам. Но коробка была пуста. А молоко в мисочке как было, так и осталось. Миша помчался на чердак. Мурка с детьми оказалась на старом месте. Увидев Мишу, Мурка, как показалось ему, виновато прищурилась, а котята, не обращая на него внимания, копошились в соломе и тыкались мордочками друг в друга. Двое из шестерых были серенькими, как Мурка, а четверо — чёрненькими.

— Глупая ты, Мурка, — сказал Миша.

Принёс снизу молоко. Ушёл за мясом для Мурки. Когда вернулся, молока в миске не было.

Вот ведь как! У себя дома всё хорошо. А в чужом месте и еда горька.

Бросил Миша свою затею с переселением Мурки и котят на новую квартиру.

Как Миша ни просил бабушку оставить котят, всё-таки бабушка, едва они подросли, раздала их своим знакомым, ссылаясь на то, что она больна и ей трудно держать столько кошек.

Пригорюнился Миша. Так любил он смотреть, как Мурка вылизывает малышей или прячет их под себя.

Но ещё больше опечалилась сама Мурка. Ей так хотелось ласкать своих пушистеньких детишек, а вот лишили её этой счастливой возможности.

И как-то так уж само по себе получилось, что нашла кошка утешение в выводке цыплят. Идёт курица со своими жёлтенькими, а Мурка сзади. Сперва курица боялась, что кошка съест её цыплят. Но в конце концов убедилась, что ничего дурного Мурка не замышляет, и успокоилась. А когда спокойна мать, спокойны и дети. Вот и привыкли к кошке цыплята. В прохладные дни задремлет Мурка, а они её окружат со всех сторон, прильнут и греются, как возле печки.

А однажды Мурка цыплятам жизнь спасла.

Было это в полдень. Солнце стояло в зените. Жара была, клонило ко сну. Но вдруг раздалось тревожное кукареканье петуха. Обычно петух выкрикивает своё «кукареку» на рассвете, когда село ещё спит. А тут — в полдень. Что бы это значило?..

Курица почуяла что-то недоброе, забегала по двору, закудахтала, а что случилось и что делать, своими куриными мозгами так и не понимает. Забегали следом за мамашей и цыплята. Бегают по кругу, шумят, крыльями хлопают, а с неба коршун опускается всё ниже, ниже и ниже, и вот уж над самым двором парит. Ещё секунда, другая — и схватит цыплёночка…

Кстати, один из цыплят, не обратив внимания на тревогу, стоял где-то у забора, в стороне, и что-то там спокойнёхонько поклёвывал. На него-то и спикировал коршун. Но тут, откуда ни возьмись, — Мурка. Бросилась она на выручку. Улеглась рядом с цыплёнком на спину, задрав кверху лапы с острыми когтями. И лежит, цыплёнка охраняет. Но коршун-то ловок, хитёр, кошке не чета. Первым вцепился он в Мурку когтями, в воздух поднял и полетел.

Увидел всё это Миша.

— Мурку спасайте! — кричит.

Выбежал дедушка с ружьём, да где там! Коршун уже высоко-высоко, в него не попадёшь, да и вообще стрелять-то как — ведь и в Мурку угодить можно.

Но вот коршун начал опускаться. Смотрит дедушка за ним, внимательно следит — не будет ли такого момента, когда всё-таки выстрелить понадобится. Всё ниже, ниже, ниже коршун с Муркой опускается. Вот уже рядом они с верхушками деревьев, вот и того ниже, сейчас будет и земля…

Упали на землю…

Помчался Миша на место падения, а дедушка за ним:

— Близко не подходи, а то, чего доброго, и тебя коршун клюнет!

Подбежали. Глядят — коршун лежит, весь окровавленный, крылья раскинул. А Мурка — рядом. Тоже в крови. Но жива-живёхонька. И иначе, как героиней, её не назовёшь. Вот так кошка!

…. Настало время Мише домой возвращаться. Приехала за ним мама. Привык мальчик за лето к жизни деревенской. К лесному озеру. К речке и рыбалке. К лесу с его куропатками, зубрами, медведями. К шуму деревьев, который не в пример шуму городскому так успокаивает душу…

Не хотелось уезжать, да надо, ничего не поделаешь.

— Не горюй, — говорит Мише мама, — в городе у нас тоже кое-что тебя порадует.

— Что, что, что? — пристал Миша к маме. Ему ведь поскорее узнать хотелось, что же это такое его ждёт?

— Приедешь — увидишь.

И вот снова родной город.

Вышел Миша на балкон, а там в небольшом фанерном ящике, на мягкой подстилке из старого махрового полотенца — два птенца. Почти совсем голые, только редким пушком покрыты, друг к дружке прижались, чтобы согреться. Молчат. Увидели мальчика — испугались, глазёнками хлопают.