Мои друзья скандинавы - [20]

— Ну, а мы решили поставить балет «Женни фон Вестфален» — о жене Маркса. Балет кончается клятвой Карла и Женни отдать свою жизнь борьбе за освобождение человечества. Начинается он сценой, когда молодой Маркс приходит во враждебную ему семью прусских бюрократов фон Вестфален просить руки Женни.

— Танцует эту роль баронесса фон Розен? — улыбнулся я.

— Да, но ведь и Женни была из семьи аристократической, — серьезно отвечает Эльза Марианна.

— Партию Маркса исполняет Милорад Мишкович. У него своя балетная труппа в Париже. Мы остановили на нем свой выбор, потому что с этой ролью может справиться не только талантливый артист, но и думающий интеллигент.

С Милорадом Мишковичем, обаятельным человеком лет тридцати, мы познакомились после репетиции.

— Я должен был подписать контракт на гастрольную поездку по Америке со своей труппой, — сказал он. — И вдруг зазвонил телефон. Из Орхуса. Аллан предложил мне танцевать роль Маркса… «Па де Маркс? — переспросил я. — А ну повторите!» Ну что ж! В Америку я смогу поехать в другой раз… А вот роль Маркса… И, как видите, я здесь!..

Да, я видел его на сцене, на репетиции.

На званом вечере у Вестфаленов гости танцуют салонные танцы — целая галерея чиновных монстров, и среди них брат Женни, который впоследствии стал прусским министром внутренних дел. И вдруг в это сборище аристократов быстрым плавным шагом входит молодой Маркс. Танцующие смотрят на юношу надменно. Он тоже смотрит на них, и под его разоблачающим взором они становятся все меньше и меньше. Движения их все больше напоминают движения животных, они приседают, как обезьяны, стелются, как виноватые собаки… И, когда к появившейся на сцене Женни устремляется Карл, никто уже не в силах помешать его страстному объяснению с девушкой.

Артисты, исполняющие заглавные роли, хороши, чего нельзя сказать обо всем ансамбле.

Можно по-разному относиться к этому, может быть, несколько наивному по замыслу спектаклю, но и самый факт обращения к такой теме, и то, что известный в стране художник Пребен Хорнунг сделал эскизы декораций к балету, а самый выдающийся композитор Дании Нильс Бентсен написал музыку, наши друзья справедливо расценивают как еще один из симптомов полевения творческой интеллигенции.

«АТОМНАЯ ЛИЗА»

«Встреча», которую в этом году устроили датчане «гостям» из Западной Германии — войскам бундесвера, — также говорит о том, как выросло за последние годы движение борьбы за мир.

Когда в 1956 году докеры Орхуса разгрузили пароход, доставивший снаряды для складов НАТО, трое рабочих парнишек — слесарь, механик и каменщик — легли на рельсы, по которым должен был пройти поезд с боеприпасами. Через год после этого я разговаривал с ними.

— Я думал, что наши орхусские докеры поступят так же, как и копенгагенские. А они все-таки разгрузили американский транспорт. Я так злился на них, просто места не находил себе. Знаете, я тогда был просто пацифистом, — словно прося извинения, рассказывал один из них, Карстен Хитвер, — в комсомол я вступил позже. Мне необходимо было что-то сделать, чтобы выразить свои чувства, чтобы привлечь внимание к ужасной возможности всеобщего истребления, пусть при этом пришлось бы даже погибнуть…

В это время всему миру стал известен подвиг Раймонды Дьен. И трое пареньков в Орхусе решили действовать так же, как эта отважная француженка. Ее унесли с рельсов… Ну, а их не так-то легко будет унести.

— Мы прикуем себя к рельсам, — решили они и купили шесть пар наручников.

Трое юношей легли на шпалы, приковали руки и ноги к рельсам. Замкнув замки, изо всех сил забросили подальше ключи, чтобы их не так легко было отыскать.

Место они выбрали вблизи от шоссе, у моста через пути. Подошел эшелон. Машинист, желая согнать «прилегших» на рельсы путников, принялся давать гудок за гудком. Затем соскочил с паровоза, подбежал к ним и, увидев, в чем дело, сначала стал ругаться, а потом засмеялся. Вскоре появились полицейские. Они потребовали, чтобы юноши ушли с путей. Но, увидев, что те прикованы, удивились:

— Дайте ключи!

Парни отвечали, что у них ключей нет. Полицейские обыскали их, но, разумеется, ничего в карманах не нашли.

— Тогда эти дурни принялись отыскивать ключи, — смеялся Хитвер, — на рельсах. И на это ушло немало времени.

Рабочий день уже кончался, и люди шли домой. Они останавливались на мосту и смотрели вниз, на окутанный облаками пара недвижный паровоз, остановленный эшелон с оружием, любопытствовали, в чем дело. Наконец, полицейские догадались, что можно камнями разбить замки наручников, и, сделав это, стянули с рельсов юношей и повезли в участок.

Ребята мечтали, что их будут судить и тогда на суде они развернут антивоенную программу и объяснят мотивы, которые привели их на рельсы. Но дело кончилось лишь тем, что полиция наложила на них штраф по сорок девять крон с каждого за нарушение общественного порядка.

— Почему сорок девять, а не пятьдесят?

— Да потому, что это наивысший штраф, который можно наложить административно. Чтобы оштрафовать на пятьдесят крон, требуется уже постановление суда, а следовательно, и процесс, до которого полиция сочла невыгодным доводить дело.