Мои 99 процентов - [27]

– А как Меган относится к тому, что тебя вечно нет дома? Наверное, ей это не по душе, – заключаю я без паузы.

– Ей все равно, – без малейшего намека на горечь отзывается Том. – Она к этому привыкла.

– Если бы ты был моим, – говорю я, и эти слова производят на него эффект электрического удара, потому что он резко выпрямляется, – мне бы это не понравилось. Ну, ты же знаешь, что я за человек.

– А что ты за человек? Я понятия об этом не имею, – добавляет он, когда я бросаю на него скептический взгляд.

– Какая я с большинством мужиков? Да мне вообще наплевать, живы они или мертвы. А вот ты – совсем другое дело…

Я смотрю на два пустых стаканчика из-под кофе и думаю о том, какой же он добрый. Мне хочется в благодарность сказать ему правду.

Мысль о том, как миллионы людей – включая меня саму – злоупотребляют его добротой, доводит меня до белого каления.

Мне хочется идти на два шага впереди него, куда бы он ни пошел, бульдозером утюжа ему дорогу, чтобы была чуть менее ухабистой. Если бы он ночевал на своих объектах и был бы моим, я ночевала бы вместе с ним в палатке. Всю ночь, каждую ночь, под свист ветра и стук дождя. И я никогда не позволила бы другой женщине сидеть к нему так близко, как сижу сейчас я. Меган вообще в своем уме, если позволяет такому мужчине разгуливать без присмотра?

На месте Меган я отметелила бы меня за то, что позволила себе сидеть к нему так близко, что чувствую запах его кожи. Он пахнет, как желания, которые загадываешь, задувая свечки на именинном торте. Никогда в жизни я не испытывала даже намека на собственнический инстинкт по отношению ни к одному другому мужчине, но Том Валеска? Это чувство мне приходится усилием воли удерживать внутри себя, крепко взнуздав, потому что у меня нет на него никаких прав.

Может, он не единственный пес-оборотень в наших краях.

Видимо, все эти мысли в какой-то степени отражаются у меня на лице, потому что Том моргает и сглатывает. Он пытается игнорировать то невысказанное, что висит в воздухе между нами. Это потому, что он хороший парень. Мой мозг хочет, чтобы он и дальше продолжал им оставаться. Но вот мое тело хочет, чтобы он подхватил меня на руки и впечатал в стену. В подоконник. В пол. В кровать.

Надо спасать ситуацию.

– Ой, вот только не надо. Ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было. А теперь колись давай, что за секрет?

– Это будет не лучшая идея, поверь мне, – произносит он осторожно.

Но зрачки выдают его. Они черные и огромные, как у наркомана, и я вижу, что ему до смерти хочется мне рассказать. Зачем иначе он оставил крохотную лазейку, в которую я могу пробраться? Мог бы ведь просто сказать «нет».

Признание так и рвется у него с языка. Надо только подтолкнуть его. Интересно, получится ли у меня быть убедительной?

– Это про дом?

Том, как загипнотизированный, качает головой. О, эти его карие глаза! Обожаю их. В утреннем свете они как клад. Золото, пески, гробницы, монеты, сокровища. Египетские пирамиды, вечная жизнь. Позолоченные саркофаги. Утварь Клеопатры.

– Тогда, может, про Джейми?

Том вновь отрицательно качает головой. Я пускаю в ход весь свой дар убеждения:

– Ты можешь все мне рассказать.

Он, судя по всему, спохватывается, и его лоб прорезает вертикальная морщинка.

– Все, прекращай давай.

– Что прекращать?

– То, что сказал Джейми. Пытаться строить мне глазки с целью чего-то от меня добиться. – В его голосе звучит отвращение. – Знаешь, тебе надо было продолжать дело Лоретты.

Если у меня время от времени получается загипнотизировать его, то Джейми способен заставить его пройти по горячим углям. Этот дом – легкая добыча в руках моей тиранической генетической копии и человека, который всегда добросовестно следовал указаниям сверху и ни разу за всю свою карьеру не позволил себе ни единого шага в сторону.

– А ты прекращай разводить тайны мадридского двора. Я намерена участвовать в ремонте.

И как только я произношу эти слова вслух, внутри меня что-то щелкает.

Мне следовало бы отбрить так Джейми. Трусливое чувство вины разом исчезает, точно выдавленный прыщ. Я прослежу, чтобы воля Лоретты относительно дальнейшей судьбы дома была исполнена, и защищу его от тех, кто не в состоянии оценить магию, которая живет в Maison de Destin.

– У меня такое чувство, что если у меня и есть шанс вернуть себе расположение Джейми, то исключительно через кровь, пот и слезы. Я твердо намерена реабилитироваться в его глазах.

– Лично от тебя проливать кровь, пот и слезы никто не требует, – произносит Том задумчиво. – Единственное, что от тебя нужно, – это твое присутствие при моих разговорах с Джейми, чтобы мы могли быстро принять все необходимые решения. Ты не можешь временно пожить у Трули?

– Ну уж нет. Я работаю и буду жить тут в палатке, как ты. Я теперь член твоей бригады.

Мои слова вызывают у него улыбку, но она быстро гаснет.

– Прости, но нет.

– Но почему? Разве тебе не нужны бесплатные рабочие руки?

– В твоем присутствии я не могу сосредоточиться, – абсолютно честно отвечает он, и в животе у меня екает. – Но это твой дом, так что я не могу тебе запретить. Можешь помогать в каких-нибудь легких работах. Например, красить новый забор.