Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - [219]

Четырнадцатый слушал и наблюдал, приближаясь к костру ровным шагом, слышал своё дыхание и движения тёмных, обернувшихся ему навстречу… Собрался, напрягся, рассчитывая возможную оборону свою и жены у костра…

Тишину ночи разорвал резкий оглушительный детский плач. Дроу подпрыгнули от неожиданности, кто-то тихо выругался. Фигура в паланкине зашевелилась, привстала, повозилась. Тепловым зрением её было видно, но не понятно, что она делает. А потом из-за занавески в горшок с водой плюхнулась тряпка. По запаху, разнёсшемуся над поляной, стало понятно, чем её испачкали.

— Здравствуй, — обратился к Генриху один из сидевших у костра, а второй с обречённым видом поднял горшок и поволок к кустам.

Четырнадцатый вернул зрение в нормальный спектр.

— Мне две вещи не понятны, — продолжал сидевший, — как в таком маленьком существе вмещается так много звука и так много какашек.

— Он здесь? Мой сын? — сурово уточнил Генрих, не спеша верить.

— Где ж ему ещё быть, — рассеянно улыбнулся тот. — Загляни сам.

«И повернусь к тебе спиной…» — с ухмылкой додумал Четырнадцатый.

— Милая? — позвал он, но из паланкина донеслась лишь неясная возня.

Один из стилетов скользнул в руку, Генрих приготовился к нападению как со спины, так и из паланкина…

Внутри в душной темноте лежала полураздетая женщина и кормила грудью ребёнка. Почувствовав свежесть, Двести-сорок-вторая открыла впавшие усталые глаза. Сначала испугалась, потом узнала.

— Ты! Слава Светлым!

Теперь Генрих готовился к нападению сзади, но не слышал ни звука, кроме треска костра.

— Что ты такой взвинченный? Случилось что? — спросил сидевший у костра.

Генрих закрыл полог и обернулся. Убедился, что никто к нему не приближается и не собирается стрелять.

— У нас проблемы? — снова вернул его внимание сидящий.

— Нет. Нет, — Генрих опустился возле паланкина. — Я опять ошибся.

— В чём, если не секрет? — добродушно полюбопытствовал дроу. Было видно, что ответа он не ждёт.

— В доверии…

* * *

Якоб Сандр знал Двадцать-первого, Луи Жерона, лично. Правда, это было давно, до переселения. Они пересекались в алтайском замке. Уже тогда было сложно не заметить этого тщеславного простолюдина, слишком самонадеянного, чтобы давать ему статус даже Приближенного, и слишком упорного, чтобы наделить его большим номером. Вот и стал Луи Двадцать-первым, следующим за Приближенными, первым нетитулованным серым.

Его это задело. Не настолько, чтобы бунтовать, но статус ненадёжного закрепился за ним очень прочно. И сейчас, дождавшись первой революции, он кинулся собирать молодёжь на вооружённые восстания. Получалось бессмысленно: серые собирались у стен «Гнезда Чайки», голосили и что-то требовали, а под вечер расходились.

Через некоторое время община начала складываться сама в ущелье возле замка. Властитель никак не реагировал, и повстанцы думали, что незаметны. Сандр присматривался некоторое время, а потом предложил нескольким пойти к нему в услужение. Честолюбивый Жерон был в числе выбранных, но гордо отказался, предпочтя призрак самостоятельной власти.

Но сил удерживать растущую ораву повстанцев у него не хватило. Не найдя поддержки у светлых эльфов, сохраняющих нейтралитет, Луи обратился к Арре. Та шустро окрутила француза, начала играть на его честолюбии, клин клином натравила его на Четырнадцатого. И, само собой, прекрасно знала, где находятся основные вооружённые силы серых и куда спрятался Генрих. Не понимала лишь, зачем. Велела выкрасть его ребёнка для дальнейшего шантажа. Вот только не предупредила, что у Четырнадцатого в подчинении отряд тёмных. Женщина, она была настолько зла на предателя, что оставила ему забытый подарок.

* * *

Анриель действительно расслабился и выспался, хоть до утра провёл с Неей всего несколько часов. Зоопарк безмятежно дрых, по-мужски раскинувшись на лежанке. Только длинные волосы отливали салатовым. Эльф еле растолкал парня, вручил ему краюху хлеба, выпрошенную у хозяев, и они начали тихо спускаться.

Вэон приоткрыл глаза:

— Эй, куда это вы? — шёпотом окликнул уходящих.

— Вы нужны мне здесь. Четырнадцатый серый снова попросит провизию и оружие. Через вас пойдут поставки, — быстро зашептал Анриель, склонившись к самому уху собеседника. Тот удивился энергичности целителя. — А я, то есть мы с вильфаринами, отведём Зоопарка в горы. Там безопасней для нас.

— А для нас? — без укора поинтересовался Вэон. — Идите уже, Эру с вами. Я присмотрю тут.

Вэон оказался одним из немногих, ещё верующих. Анриель удивился.

Вышли затемно. Хрусталики росы освежали лес, падая, зависая на кончиках листьев. Зоопарк выглядел замученным. Его не удивил новый состав отряда, он равнодушно умял хлеб, не интересуясь, нужно ли оставить кому-нибудь. Он даже не менял обличье, пока Анриель дважды не напомнил ему. Девушки попытались было его разговорить, но он их мягко послал. Ему всё уже осточертело: лица, голод, погони…

Впрочем, отрядам светлых было уже не до беглецов. Этой ночью Светлая целительница Ауре'Таурель Рилия'Тари умерла от золотой лихорадки. И хотя в высших кругах знали, кто убийца королевы, искать Анриеля для наказания уже никто не собирался. В Олассие Махальма у светлого трона началась борьба за власть. Даже повстанцы, кто был территориально близко, в эти игры включились.