Могильщик - [79]
Конечно, в маленьком городке они должны были встретиться рано или поздно. Но не обязательно один на один. Не обязательно ночью. И не обязательно после того, как Чарли напился вдрызг, хотя с некоторых пор напиваться после работы стало его привычкой.
Они встали как вкопанные и несколько секунд молча смотрели друг на друга.
— Ну что, сморчок, расхотел давать советы? — спросил Фрэнк.
Чарли кипел от злобы, но даже пьяный он понимал, что связываться с Фрэнком на темной пустынной улице опасно. Его челюсть все еще болела после того сокрушительного удара Фрэнка неделю назад. Но его словно кто-то дернул за язык.
— Я уже сказал, что о тебе думаю, — ответил Чарли, — и мое мнение не изменилось.
Фрэнк двинулся на него, медленно раскачиваясь как горилла. Дикарь он и есть дикарь. Осознав, что не время для мести, Чарли повернулся и дал деру.
Казалось, что такое поспешное отступление должно было удовлетворить Фрэнка. Инцидент был бы исчерпан. Почему-то этого не случилось. Чарли с ужасом услышал за своей спиной буханье ботинок и понял, что его догоняет эта страшная обезьяна. Он прибавил скорость. Сейчас его преследовал еще и страх, несущийся за ним по пятам с самого детства — много лет назад Чарли так же убегал от своих заклятых врагов.
Только страх помогал ему уходить от погони. Он пробуждал забытые инстинкты. Как зверек, он бежал стремительно, сворачивая то на одну улицу, то на другую, путая следы. Уже стих топот ног за спиной, но Чарли боялся оглянуться — страх неизвестности был еще сильнее.
Тогда и вмешалась судьба. Чарли увидел прямо перед собой невысокий забор. Белый, недавно покрашенный аккуратный заборчик резко выделялся в темноте. Он был невысокий для кого-нибудь другого, но для Чарли это было почти непреодолимое препятствие.
Тупик. Мышеловка. Или беги обратно навстречу гибели, или прыгай. И Чарли прыгнул. Какими-то неимоверными усилиями он перебрался через забор, пробежал немного и услышал за спиной дикий грохот. В этот раз Чарли все-таки оглянулся.
Он замер. В лунном свете было хорошо видно, что случилось. Фрэнк очень самоуверенно решил просто перепрыгнуть через забор, зацепился ногой, вышиб две доски и рухнул, ударившись головой о землю.
Чарли затаил дыхание. Никто не выглядывал из окон, никого не взволновал этот шум. Полная тишина на улице. Кое-где в окнах еще горел свет. Чарли оглядывался и прислушивался. Все было спокойно. Ночную тишину нарушало только хриплое дыхание Чарли. Его враг не шевелился и не издавал ни звука.
Это был шанс. Чарли действовал быстро, почти не раздумывая. Ни сомнений, ни вопросов. Теперь, когда это чудовище в его руках, он может наконец отомстить. Фрэнк Кастен должен понести наказание. Он — зло, а всякое зло должно быть уничтожено.
Чарли поискал глазами подходящий объект для уничтожения зла. Им оказался обыкновенный кирпич, один из тех, которыми обкладывают цветочные клумбы во дворах. Чарли поднял кирпич и подошел к неподвижному телу. Медлить нельзя. Фрэнк Кастен был без сознания, но мог очнуться в любую минуту. Чарли прицелился и ударил его кирпичом по голове.
Затем он пошел домой.
Хотелось бежать, потому что страх перед Фрэнком Ка-стеном уступил место другому страху. Но Чарли заставил себя идти медленно и спокойно, как будто он ничего не сделал.
Утром он и вовсе почувствовал себя хорошо. Начинался новый день, ярко светило солнце. Он съел с удовольствием свой завтрак и пошел на работу в банк, совершенно как обычно.
Он вежливо здоровался со своими сослуживцами. Президент банка мистер Сидней Ленкер стоял в дверях своего офиса и как-то необычно смотрел на Чарли.
— Доброе утро, мистер Ленкер, — сказал он.
— Доброе утро, Чарли, — ответил мистер Ленкер.
Их главный банкир был маленький, пухленький, очень
гордый собой. Из-за стекол очков в тонкой стальной оправе его глазки сверкали хитренько, как у кота, учуявшего мышь.
— Что с тобой случилось, Чарли? — спросил он.
Чарли замер на месте.
— У меня все нормально. А что могло случится?..
— Я слышал, что ты начал неумеренно пить, Чарли.
Он даже улыбнулся, услышав такие пустяки.
Ах это! Да, знаете, я люблю пропустить рюмочку вечером, но не больше, уверяю вас, сэр, это никак не отражается на моей работе.
Ленкер не улыбался, но взгляд его слегка помягчел.
— Что ж, для меня это самое главное, — сказал он, повернулся и ушел к себе в офис.
«Старый говнюк! Капиталист проклятый! Ему на все наплевать, лишь бы его рабы покорно гнули спину на него». Так думал Чарли о своем хозяине и в это время заметил, что в офис к мистеру Ленкеру вошел шериф Том Мэдден. Через минуту Ленкер и шериф вышли из офиса, и президент показал пальцем на Чарли. Шериф надвигался как грозовая туча.
Чарли сидел тихо. Притворяться, что он не видит шерифа, было глупо. Поэтому Чарли поднял голову и ждал, когда Том Мэдден подойдет ближе.
Шериф был большой мужчина, седовласый, обаятельный и добродушный, но сегодня его глаза сердито сверкали.
— Привет, Чарли, — сказал он и сел рядом с ним на стул.
— Привет, Том, — кивнул Чарли. — Требуется моя помощь?
Он состроил невинную мордашку. Голос его звучал вполне спокойно:
— Где ты был этой ночью?
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.