Могильные секреты - [75]

— Андре очень несчастлив в браке. Он планирует уйти от жены, как только сможет.

Как и все женатики.

— Сколько вам лет, Аида?

— Восемнадцать.

Во мне росла злость.

— Когда?

Она подняла на меня взгляд.

— Когда что?

— Свадьба когда?

— Ну, мы еще не назначали дату, но скоро. — Она посмотрела на Райана и Гальяно, ища поддержки. — Как только Андре сможет, понимаете, уладить все дела, не навредив своему положению.

— И потом?

— Мы уедем. Он получит должность где-нибудь получше. Может даже в Париже. Или в Риме, или в Мадриде. Я буду его женой и буду ездить с ним и ходить с ним на вечеринки.

А Саддам Хусейн примет христианство и станет баптистом.

— Андре когда-нибудь упоминал своих бывших подружек?

— Вы не понимаете! Андре не такой.

Она взглянула на Гальяно. На Райана. На меня. Она была права — мы не понимали.

— Он причинял вам боль?

Она нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— Тряс, толкал, заставлял делать что-то что вы не хотите.

— Никогда, — выдохнув заявила она. — Андре добрый, чуткий, прекрасный человек.

— Который обманывает свою жену.

— Это не то, что вы думаете!

Это именно то, что я думала — испорченный ублюдок.

— Вы знаете девушку по имени Патрисия Эдуардо?

Она коротко мотнула головой.

— Клаудиа де ла Альда?

— Нет.

Ее глаза почему-то покраснели.

— Вы скоро встречаетесь с мистером Спектером?

— Трудно планировать. Андре звонит когда свободен.

И ты сидишь у телефона. Вот сволочь!

— Обычно он приходит сюда? — спросил Гальяно.

— Если кузины нет дома, — ее носик тоже покраснел и она уже начала сопеть. — Иногда мы выходим куда-нибудь.

Я выудила из сумочки бумажный платочек и передала ей.

Гальяно сунул ей свою визитку.

— Позвоните мне когда он появится.

— Андре сделал что-то незаконное?

Гальяно вопрос проигнорировал.

— Когда он позвонит, согласитесь на встречу. Звоните сразу мне. И не говорите ему.

Пера открыла рот чтобы возразить.

— Сделайте это, сеньора Пера. Сделайте так и оградите себя от большой беды.

Гальяно встал. Мы с Райаном тоже поднялись. Пера проводила нас до входа. И когда мы выходили она сказала нам напоследок:

— Это трудно, знаете. Все не так как в кино.

— Да, — согласилась я с ней, — все не так.

* * *

Небо затянуло тучами, когда мы вышли от Пера. Сгорая от нетерпения порыться в вещах Нордстерна, Райан взял такси и поехал в управление.

Когда мы приехали к дому Эдуардо уже шел дождь. Он был не таким дорогим как поместья Спектеров или Джерарди, но уютным и в прекрасном состоянии. Как говорят риэлторы — комфортабельный.

Когда сеньора Эдуардо открыла нам, в моей голове возникла мысль — «срочно позвонить домой!». Кожа у хозяйки выглядела как иссохший пирог, и только выделялись такие огромные глаза, какие мне не доводилось еще видеть на человеческом лице. Руки и ноги у нее были тонкие как палки, а пальцы кривые и узловатые. Ростом она была около четырех футов.

Она провела нас в гостиную, заставленную чересчур цветастой мебелью, и жестом пригласила сесть. Сама она устроилась на стуле с прямой спинкой, соединила лодыжки и перекрестилась. В ее невозможных глазах блеснули слезы.

Усевшись в мягком кресле, я задумалась о том не страдает ли женщина хромосомными нарушениями. Как так получилось что у нее родилась такая красивая дочь как Патрисия?

Гальяно представил меня, выразил соболезнования. Сеньора Эдуардо снова перекрестилась и глубоко вздохнула.

— Вы уже арестовали кого-то? — спросила она тонким, дрожащим голосом.

— Работаем, — коротко ответил Гальяно.

У нее дернулся сначала левый глаз и через мгновение — правый.

— Ваша дочь когда-нибудь говорила о человеке по имени Андрэ Спектер?

— Нет.

— Мигель Гутиеррес?

— Нет. Кто эти люди?

— Вы уверены?

Она проговорила имена. Или же сделала вид что вспоминает.

— Абсолютно. Что эти люди сделали с моей дочерью?

Одна слезинка скатилась по щеке. Она резко смахнула ее.

— Просто проверяем.

— Они подозреваемые?

— Не в смерти вашей дочери.

— Тогда в чьей?

— Мигель Гутиеррес признался в убийстве девушки по имени Клаудиа де Альда.

— Вы думаете он и Патрисию убил?

Каково бы ни было физическое состояние сеньоры Эдуардо, умственно она никак не пострадала.

— Нет.

— А Спектер? — еще слеза, и снова взмах руки.

— Забудьте про Спектера.

— Кто он?

Она упорна.

— Если ваша дочь не упоминала его имя, то это не важно. Какая у вас новая информация?

Ее огромные глаза сузились. Я заметила в них искорку недоверия.

— Я вспомнила имя администратора Патрисии в больнице.

— Тот с кем она ругалась?

Она кивнула и снова дернула глазами. Гальяно вынул блокнот.

— Цукерман.

Маленькая зацепка.

— Имя?

— Доктор.

— Пол?

— Доктор.

— Вам известно из-за чего они ругались?

— Патрисия никогда не уточняла.

В этот момент к нам присоединился Лютик. Подошел сразу к Гальяно и принялся тереться об его ноги. Сеньора Эдуардо соскользнула со своего стула и хлопнула на кота в ладоши. Тот выгнул на нее спину, а затем снова вернулся к своему занятию. Сеньора Эдуардо хлопнула погромче.

— Брысь! Уйди! Возвращайся к своим!

Кот долго смотрел на свою странную хозяйку, задрал хвост и удалился из комнаты.

— Простите. Это кот моей дочери.

Ее нижняя губа задрожала. Я испугалась что она сейчас разразится слезами.

— С тех пор как Патрисия пропала, он уже никого не слушает.