Мое злое сердце - [31]

Это была девушка – невысокая, тоненькая, с короткими темными волосами. Кожа ее была желтоватого цвета и покрыта волдырями, но страшнее всего выглядели ее огромные глаза. Они были как у насекомого – гигантской мухи, саранчи или паука. Такие же пронзительно черные, словно могли поглощать свет. Одного такого взгляда на небо хватит, чтобы погасить и луну, и звезды. И снова эта ухмылка. Боже, до чего она была ужасна! «Если бы у зла было лицо, оно было бы именно таким», – пронеслось у меня в голове.

Итак, я сидела в темноте и дрожала от страха. Мой ужас от неизбежности находиться вдвоем с этим существом в темной комнате трудно описать. Я не знала, что делать. Не знала даже, стоит ли призрак на прежнем месте. Но именно этот проклятый страх и помог мне преодолеть оцепенение. Рукой я на ощупь поискала выключатель. Но мои пальцы нащупали лишь стену.

– С другой стороны, Дора, – шепнуло существо из темноты. – Ты больше не у себя дома.

Наконец я нашарила выключатель на прикроватной тумбочке и включила свет. Страшная девушка с глазами насекомого исчезла. На ее месте стоял только стул, на сиденье валялась моя скомканная одежда.

– Вот дерьмо! – выругалась я и с облегчением снова упала на подушки.

Я вся покрылась потом.

– Вероятно, это просто из-за жары, – пробормотала я тихо.

Свой голос я едва слышала, так как в ушах бешено стучал пульс.

– Всего лишь проклятая жара, – повторила я.

Затем я встала и спустилась вниз, в кухню. Как только мои стопы коснулись плитки на полу, я почувствовала приятную прохладу. Дышать тотчас стало легче.

В клинике нас научили, что на ночь полезно пить молоко с медом – это лучшее лекарство от кошмаров. «Это чудесная смесь из разных жидкостей, белка и углеводов, полезная для организма», – объяснил мне тогда доктор Форстнер. Я взяла большой стакан, наполнила его холодным молоком и добавила несколько ложек меду. Затем жадно проглотила сладкое молоко и посмотрела в окно.

Гром по-прежнему раздавался, но дождь еще не начался. Вместо этого воздух был пронизан электричеством. Какое-то время я неподвижно стояла, глядя на вспышки за стеклом, постепенно приходя в себя и мысленно благодаря доктора Форстнера за его совет про молоко. Вдруг в саду Нордов я заметила маленький красный огонек и улыбнулась: над ним поднималась струйка дыма. Поставив пустой стакан на стол, я поспешила в свою комнату, чтобы набросить на себя что-нибудь. Сунув ноги в сандалии, я выскользнула из дома.

26

В моей старой школе был переход, связывающий основное здание с другим корпусом. Если войти в этот переход в жаркий день, сразу начинаешь ощущать себя как в оранжерее. Именно так я ощущала себя и на этот раз, едва вышла из дома. Поселок будто был накрыт стеклянным куполом, под которым становилось все жарче и жарче. Даже в моих легких джинсовых шортах и футболке было чудовищно жарко.

Стояла мертвая тишина, раздавался лишь стрекот сверчка, решившего поработать в ночную смену. Один из соседей недавно стриг траву, и в воздухе ощущался приятный сладковатый запах. Однако от жары он сделался слишком резким, как у любительниц злоупотреблять парфюмом.

Юлиан стоял в своем саду в тени куста и курил – явно втайне от отца, который мог выглянуть в окно.

– Тоже не можешь заснуть? – спросила я, подходя к нему.

Небо все еще то тут, то там загоралось всполохами.

– Да, слишком жарко.

Он бросил окурок на землю и тщательно втоптал рядом с кустом роз. Затем Юлиан посмотрел на меня. Взгляд его черных глаз был неожиданно мягким. В них стояло отчаяние. Я снова вспомнила о том, что сказал мне его отец. Что Юлиан переживает тяжелые времена.

В прошлую нашу встречу он старался держаться бодро, но сейчас был слишком уставшим, чтобы скрывать свои истинные чувства. Его коричневая стена, которую я ощутила тогда, в беседке, сделалась значительно тоньше.

– Твой отец рассказал мне о твоей маме, – сказала я. – Если ты захочешь об этом поговорить, я всегда готова тебя выслушать, окей?

– Хорошо. Спасибо за предложение.

– Учитывая, что ты вчера предпринял ради меня такую вылазку и наслушался всякой чепухи, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

Он слабо улыбнулся. Взглянул на небо, потом снова на меня.

– Ты боишься высоты? – спросил вдруг он.

– Думаю, нет. А что?

– Хочешь, съездим кое-куда?

Снова сверкнула молния, и раздался гром, сопровождаемый мощным порывом ветра. Ветер пах приближающимся дождем.

– Сейчас начнется гроза, – заметила я.

Юлиан только пожал плечами:

– Ну и что? Вчера ночью тоже была гроза, однако тебе это не остановило.

Я усмехнулась:

– Да уж.

– Соглашайся! Сейчас принесу шлем. Это недалеко, ты обязательно должна это увидеть! Особенно сейчас, перед грозой.

27

Снова мы мчались на мотоцикле в ночи, и теперь я была уверена: это прекрасный сон. Да, было здорово прижиматься к спине Юлиана и ощущать, как теплый ветер дует нам в лица. Может быть, это глупо и я не способна соображать из-за стресса, но в этот момент я почувствовала себя счастливой! Мне было все равно, что где-то существует белокурая шахматистка Сандра. Вместе со всеми остальными моими заботами она растворилась в темноте, окружающей нас. Мы уезжали прочь от всего тягостного – и наслаждались этим. Сейчас мне ох как не хватало такой беспечности.