Вернувшись домой, он обнаружил у подножия лестницы зеленые чемоданы Лиззи и принялся машинально укладывать их в кузов грузовика.
После того как он прочитал ее записку, все его чувства притупились. Только оставаясь безучастным, можно было все это пережить.
Наконец она вышла из дома, облаченная в голубые джинсы и светло-зеленый топ с рюшами на груди, который Джеку нравился больше всего.
На прошлой неделе она сказала, что скоро перестанет влезать в свои вещи и ей придется заказывать через Интернет одежду для беременных. И вот сейчас она уезжала. Джеку не верилось, что все произошло так быстро.
Он потерпел поражение. Снова.
Будь он умнее, он бы обязательно нашел способ доказать Лиззи, что они созданы друг для друга. Возможно, ему следовало сделать ей предложение, опустившись перед ней на колено, засыпать ее цветами. В любом случае сейчас было уже поздно.
В небе над «Саванной» уже показался блестящий серебристый самолет. Даже Коббер понял, что это означало, и запрыгнул в кузов грузовика.
Пришло время отправляться в путь.
По дороге ни один из них не произнес ни слова. Когда они добрались до взлетной полосы, самолет уже приземлился.
Лиззи выглядела бледной, когда вылезала из грузовика.
– Может, тебе не следует лететь? – спросил Джек. – Ты неважно выглядишь.
– Я в порядке, просто не выспалась. – Она перевела взгляд на самолет. – Джек, я правда благодарна тебе за все.
У него сдавило горло, но он заставил себя произнести:
– Посмотри на меня, Лиззи.
Она еле заметно покачала головой.
– Лиззи.
Она медленно повернулась, и он увидел ее блестящие от слез глаза. Ее подбородок дрожал.
– Я люблю тебя, – сказал он, обнаружив, к своему ужасу, что его глаза тоже наполняются слезами. – Я так сильно тебя люблю, что сделал бы для тебя все.
– Джек, прошу тебя. – По ее щекам покатились слезы. – Не надо делать нам обоим еще хуже.
– Хуже быть уже не может. – Полный отчаяния, он добавил: – Ты ведь знаешь, что тебе понадобится много времени, чтобы все это пережить, правда?
Лиззи поморщилась, затем резко повернулась и направилась к самолету.
Джек не пошел за ней. Он не мог заставить себя сдвинуться с места и нести ее чемоданы, когда единственное, чего ему хотелось, – это взвалить ее на плечо и покончить с этим безумием.
Как он мог ее отпустить?
Лиззи была уже на полпути к самолету. Джек был готов броситься к нему и оторвать крылья. Только она бы позвонила по телефону и вызвала другой.
Он был бессилен. Лиззи уходила из его жизни, и наблюдать за этим было все равно, что медленно двигаться к эшафоту.
Как он сможет без нее жить?
Вдруг Лиззи остановилась и оглянулась.
Его сердце замерло.
Она посмотрела на самолет, затем снова на Джека.
Она определенно колебалась. Джек стоял на месте с ее чемоданами в руках. Его сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках.
* * *
«Еще несколько шагов…»
Широко раскрытыми глазами Лиззи уставилась на самолет, словно это как-то могло ей помочь. Но единственное, что она видела, – это саму себя во всем белом, выходящую из кабины, чтобы впервые встретиться с Джеком. Так все начиналось…
Она снова обернулась и посмотрела на Джека. Он стоял на месте.
Неужели он хотел, чтобы она сама несла свои чемоданы?
Его напряженная поза говорила о том, что ему было очень больно.
«Что я делаю?
Возвращаюсь к своим обязанностям.
Зачем?
Хороший вопрос».
Слишком долго она ставила на первое место карьеру. Даже сейчас она уходила от Джека потому, что он не вписывался в ее привычный мир.
Внезапно перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь в «Саванне», как при ускоренном просмотре кинофильма. Она увидела гараж, где помогала Джеку чинить тормоза старого грузовика, себя за рулем этого же самого грузовика в тот день, когда они кормили телят. Вечер, когда она готовила оссобукко. Джека, перепрыгивающего через ворота, и их поцелуй, последовавший за этим. Их ночи, полные нежности и страсти. Их задушевные разговоры о семье.
Семья.
О боже…
Джек любил ее и хотел создать с ней и ее мальчиками семью, а она ушла от него, как мать Алессандро и Анжело ушла от дяди Луки. Как ее мать ушла от ее отца…
«Что-я-делаю-что-я-делаю-что-я-делаю?»
Как она могла так поступить с собой? Со своими сыновьями?
Как она могла так поступить с Джеком?
Как она могла притворяться, что ему будет лучше без нее? Сколько раз ему нужно было сказать ей о своей любви, чтобы она ему поверила?
Ее сердце пронзила острая боль.
Тогда она повернулась и побежала.
Джек увидел Лиззи, бегущую назад.
По ее лицу ручьями текли слезы, но она улыбалась.
Чемоданы выпали у него из рук, и в следующую секунду она бросилась в его объятия.
– Я не смогла этого сделать, – всхлипывала она. – Я люблю тебя.
– Разумеется, любишь.
– Я думала, что смогу оставить тебя, но не смогла. У меня были неправильные причины. Я хотела, чтобы ты был счастлив, но ты не смог бы стать счастливым, правда? Если бы я уехала, мы оба до конца своих дней были бы несчастны.
– Моя дорогая девочка.
– Я осталась вовсе не потому, что мне было бы тяжело одной растить детей. – Она приложила кончики пальцев к его губам. – Я осталась только из-за тебя. Из-за чувств, которые к тебе испытываю.
Он поцеловал ее пальцы, кончик носа, веки.
