Мое почтение, красотка - [2]

Я отпиваю глоток грога.

– Теперь продолжай ты.

Он колеблется.

– Послушайте, господин комиссар...

– Слушаю, говори!

Он никак не решается начать. Чтобы подбодрить его, я смеюсь:

– Не повезло тебе, Ферди. Придумать такой цирк и напороться на старину Сан-Антонио... Не рассказывай своим корешам, а то они будут так ржать, что тебе придется переехать.

Он не может сдержать улыбку.

– Ну, – говорю, – рожай. Что это за дело? Он пожимает плечами.

– Если скажу, господин комиссар, вы мне не поверите...

– Давай выкладывай... Это что, новогодняя сказка?

– Почти...

Он осушает стакан, чтобы придать себе мужества.

– Значит, так, – начинает он. – Вчера мне позвонила девица и сделала одно предложение. Я получаю крупную сумму, если открою сейф... Ее треп я опускаю. Она знает обо мне столько же, сколько я сам... Ей известны некоторые... хм... интимные вещи, и она пригрозила настучать о них легавым... простите, полиции, если я не соглашусь... К тому же работа мне предстоит простая – запороть медведя2, и все. Она мне сказала, что я ничего не должен брать, к тому же там нет ни хрустов, ни ценных бумаг. Открыть сейф и отвалить – усохнуть! Она мне указала точное место – кабинет старого профессора... Там есть сигнализация на фотоэлементе, но она мне сказала, как ее отключить. Она назвала время, когда хата будет пустой, а сторож храпит в своей конуре. Все тип-топ... Утром я получаю деньги за свои труды. Все честно... Остается только провернуть дельце...

Он замолкает. Я размышляю. Гарсон протирает за стойкой стаканы. Полная тишина. Можно услышать даже мысль жандарма.

– Однако, – тихо говорю я, – мне твое дело кажется странным, а тебе?

– Тоже. Я не хотел соглашаться, но девка была чертовски убедительной... И потом, плата за это приличная. Вы ведь знаете, сейчас пошли трудные времена. Я подумал, что, раз других дел нет, можно рискнуть...

– И принял меры предосторожности... Вернее, попытался... На какое время назначен твой туфтовый скок?

– На четыре. Смотрю на котлы: три.

– У тебя еще есть время. Фердинанд выглядит обалдевшим.

– Вы... вы хотите, чтобы я туда пошел?

– А почему нет? Тебе ж за это платят, так?

– Но...

Я начинаю злиться.

– Слушай, крысиная задница, ты меня заколебал своим нытьем. Делай, что я велю, и не возникай, а не то я тебя отправлю на казенные харчи... Повод я найду, не сомневайся, и такой веский, что посидишь в тени, пока не поседеешь, как снег. Уловил?

Он утвердительно кивает.

– Прекрасно. Где находится твой сейф?

– Булонь-Бийанкур, улица Гамбетта, дом шестьдесят четыре...

– Порядок... А ты все еще обретаешься на улице Аббесс?

– Все еще...

– Лучше не переезжай...

– Не беспокойтесь, господин комиссар.

– Расплатись за выпивку. Это за мою раздавленную шляпу.

Я отваливаю, оставив его наедине с изумлением.

Глава 2

– Добрый день, Сан-Антонио, – говорит Старик, протягивая мне свою аристократическую руку. – Вы в хорошей форме?

– Еще в какой! – отвечаю я. – Расследование на Лазурном берегу меня буквально обновило. У вас есть для меня интересная работа?

Он поглаживает свой высокий лоб, и тут я вижу, что у него запонки из настоящего золота.

– У меня действительно есть для вас работа... и весьма деликатная, но вот насколько она интересна, сказать не могу. Вы слышали о профессоре Стивенсе?

– Уж не тот ли это английский ученый, что пашет вместе с нашими чемпионами по атому над какой-то ракетой?

Шеф улыбается.

– Почти угадали. Речь, как вы знаете, идет о замечательном человеке.

– Пусть так. И что из того?

– А то, что наши спецслужбы перехватили радиосообщение. Шифровальщики сумели раскрыть код. Оказалось, была передана формула знаменитой ракеты Стивенса. Профессор не возьмет в толк, каким образом произошла утечка. Формулу знает только он один, она хранится в сейфе, к которому никто не имеет доступа... Сейф взломан не был... Короче, тайна, покрытая мраком.

– Персонал?

– Прислуга тщательно отобрана и проверена. Совершенно безликие люди.

Большой босс пристально смотрит на меня.

– И... секретарша. Правая рука босса, пользуется его полным доверием.

– Она знает формулу?

– Нет. По крайней мере, он так сказал.

– Вы подозреваете ее?

– Да, скорее ее, чем кого-либо другого. И хотел бы, чтобы вы ею занялись. Я приставил к ней двух ангелов-хранителей, но их рапорты совершенно ничего не дают. Девушка безупречна... Ее жизнь разлинована, как нотная бумага.

– Гм, понимаю. Одна из тех девиц, что работают по двадцать часов в сутки, а по ночам поднимаются, чтобы сделать уборку?

Патрон качает головой:

– Не совсем так. Не думайте, что это старая дева, высохшая на работе. Это современная особа, очень высокообразованная и компетентная. Стивенс говорит, что не может без нее обходиться.

– Понимаю...

Я смотрю на босса.

– Почему вы ее заподозрили? Он опять начинает выставлять свои манжеты, и его золотые запонки отражают свет прямо мне в глаза.

– Формула не покидала сейфа. Профессор утверждает, что сейф не открывали. Исходя из этого, я считаю, что формулой мог завладеть человек, близкий не только к профессору лично, но и к его работам.

– Вы приказали осмотреть сейф?

– Нет. Мы там не появлялись. Я просил профессора сохранить эту историю в строжайшем секрете. Явившись к нему с фотографами и экспертами, мы рисковали вспугнуть или по меньшей мере насторожить похитителя формулы. Дело кажется мне серьезным. Вот почему я приказал установить за Хеленой Каварес скрытое наблюдение...