Мое королевство. Бастион - [22]
Алиса покорилась.
Даль подсунул низкий пуфик на гнутых золоченых ножках ей под ноги. Развесил верхнюю одежду на плечиках в прихожей, а обувь выставил за порог. Сполоснул руки в тазу для умывания. Разлил чай по чайным чашкам, разбавляя молоком. Намазал рогалики медом.
— Не хочется.
Крапивин вздохнул и полез за градусником.
Стеклянная уплощенная трубочка блестела холодно и маслянисто — как оголовье недоброй памяти «искоростеньской иглы», лежащей в футляре у Даля в нагрудном кармане, где сердце. Нежелание отдавать ее Алисе оказалось сильней мук совести. Он полночи простоял вчера в вагонном коридоре, куря одну папиросу за другой, и уже захлебываясь горькой слюной, вернулся в чернильно-черное купе. Дыхания Алисы не было слышно за стуком колес. Даль малодушно не стал ее окликать, а свалился на свой диван и уснул, не раздеваясь. Проводник поднял их за час до Эйле, и за суетой сборов об «игле» они не заговорили.
Даль помог государыне справиться с верхними пуговками на блузке. Отвернулся, щелкнул крышкой карманных часов и уложил их на столик. Глотнул чаю, обжегся и мужественно терпел, пока проходила боль в языке.
Получив градусник назад, долго разбирал риску, до которой достала подкрашенная ртуть.
— Вы плохо держали. Поставьте еще раз.
Придавил руку Алисы к телу, ощущая пальцами тепло кожи через тонкий, костяного цвета шифон рукава.
На секунду Даль поверил, что так и есть. Застонал и, опрокинув государыню на постель, улегся сверху. Правой рукой продолжая прижимать ее руку, чтобы градусник не выпал, левой раздвинул блузку и указательным пальцем провел по краю жесткого корсета, не смея коснуться груди.
Комиссара настиг образ женщины: большеглазой, с неправильными резкими чертами лица и темными, коротко остриженными волосами. Аноним обвинил ее в преступлениях против Метральезы: частью надуманных, частью реальных, особливо упирая на то, что «она — не дама». Марину привезли в столичный комиссариат для допроса, но вместо этого она три часа читала Далю свои стихи. Дрожащие тонкие пальцы, синеватый дымок от пахитоски, горка сломанных спичек в стеклянной пепельнице. И каждое слово — прорыв абсолютного текста.
Комиссар сделал все, чтобы определить Марину на вольное поселение. Дважды в неделю поэтесса должна была отмечаться у цензора в местном комиссариате и ежедневно не позже заката возвращаться в монастырь, где ее обязали проживать. Почти курорт.
В комнате ощутимо потемнело. Брякнула форточка. Шрапнель дождя ударила в подоконник.
Крапивин целовал рот Алисы. Словно розу, ее нежнейшие лепестки. Не замечая, что губы запеклись.
Целовал шею под мочкой уха, щекоча бородкой, вбирая кожу губами и слегка прикусывая. Государыня не шевелилась, дивные глаза ее были полуприкрыты. Но когда ладонь Даля втиснулась под пояс юбки…
— Саша, не надо! — ковшом ледяной воды за шиворот.
Даля сбросило с кровати — на колени. Ведомый страхом и желанием, он предал государыню дважды за сегодня. Крапивин все бы сейчас отдал за то, чтобы просто сидеть возле Алисы, придерживая теплое плечо, и читать вслух стихи, которым место в самых дальних хранилищах спецхрана. И чтобы тонкий шифон блузки оказался прочнее крепостной стены.
Каждый день видеть в Крапивине Сана — пытка. Мог бы и догадаться.
Какое догадаться! Он знал. Но упорно отталкивал от себя понимание, загонял в дальние уголки подсознания, пренебрегал им — потому что не в силах был уйти.
— Я дурак, Алиса. Простите меня, если сможете.
«В губы целовать — водой напоить.
В губы целую.
В лоб целовать — память стереть.
В лоб целую.»
Если абсолютный текст что-то может во благо, пусть будет так!
Даль поцеловал Алису в складочку между бровями и бережно усадил. Намешал меду в остывший чай. И поднес вместе с порошками.
— Если не хотите есть — хотя бы выпейте. Нужно.
Самым честным сейчас было бы застрелиться. Но Крапивин не мог себе позволить оставить государыню одну, в чужом городе, с фальшивыми документами и неясными намерениями в голове. Потому проверил грим перед зеркалом, подобрал трость и отправился добывать экипаж.
Алиса встретила его полностью готовая к дороге, исключая обувь, которую комиссар как раз принес. Словно уродливой верхней одеждой пыталась отгородиться от новых посягательств. Даль покраснел и опустился на колени, чтобы помочь государыне обуться. Вывел ее к коляске.
Дождь закончился, ветер прекратился, и выглянувшее солнце делало погоду почти сносной. Крапивин даже расстегнул верхнюю пуговицу пальто.
Лошадки трусили по подсыхающей грязи, колеса натужно вертелись, а возчик болтал не переставая, не обращая внимания, слушают его или нет, и только на въезде в город изволил спросить:
— Вам куда?
— На Старое кладбище, — отозвалась государыня.
Даль, скрипнув зубами, кивнул.
На мостовой коляска разогналась, а под гору и вовсе летела. Крапивин ухватился за дверцу, прижав государыню к себе, но отпустил, едва остановились. Она благодарно кивнула и оперлась на его руку, выходя из экипажа.
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
Покончив жизнь самоубийством, Лялька попадает в странную библиотеку…
Это история о звездолете, провалившемся в червоточину и нашедшем обитаемую планету. О конфликте между цивилизациями. О попытках вернуться домой. О постоянном моральном и этическом выборе. А еще о добре и зле. Которые существуют неразрывно, и каждый выбор приводит к целому вееру последствий, за которые приходится нести ответственность.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.