Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - [212]
2008 г.: Молодежный бунт в Греции. Волнениями охвачены несколько городов, включая Афины. Вспыхивают многочисленные пожары, молодежь опять-таки громит банки, магазины, административные учреждения.
2009 г.: Беспорядки в Латвии и Эстонии. Демонстранты забрасывают бутылками и камнями здания обоих парламентов.
У нынешних спонтанных вспышек протеста есть явное типологическое сходство с «молодежными революциями» конца 1960-х — начала 1970-х гг. Тогдашние бунты тоже казались абсолютно немотивированными, не имели руководящих центров и не предлагали позитивных социальных программ. Они довольствовались возвышенно-романтическими идеологемами вроде «вся власть воображению» или «запрещается запрещать». Это был действительно стихийный протест против мира, казавшегося несправедливым.
Протест, который остался незавершенным.
Нынешнее «спонтанное сопротивление» вполне можно считать эхом тех давних лет.
Его также можно считать третьим поколением революций, начавшихся одновременно с модернизацией, еще в XVII веке, и продолжающихся до наших дней.
В свое время Великая французская революция сформулировала канон, по которому должен жить человек: «Свобода. Равенство. Братство». И если первое поколение революций отстаивало свободу (человек не может быть вещью, «говорящим орудием», то есть рабом), если второе поколение революций отстаивало лозунги равенства (все люди, независимо от происхождения, имеют одинаковые гражданские и политические права), то третье поколение революций устремлено именно к братству, являющему собой естественное воплощение справедливости. Потому что без братства людей, без ясных представлений о том, что мера всего есть человек, невозможны ни настоящее равенство, ни подлинная свобода.
Или можно предложить другую метафору.
Зарницы социализма — это восстание будущего против несправедливого настоящего, исламский джихад — это восстание прошлого против того же несправедливого настоящего, спонтанное сопротивление, вспыхивающее то здесь, то там, — это восстание настоящего против самого себя.
Огнем одеты все три цвета времени.
А мир, против которого восстает само время, не устоит.
Pax economicana
Мы, вероятно, присутствуем при очередном конце света.
Очень много примет, свидетельствующих, что это именно так.
И вместе с тем не следует относиться слишком серьезно к этой теософской метафоре.
Конец света наступал в истории человечества уже несколько раз — и когда происходило крушение Римской империи, простершейся от Африки до Британии, и когда распадался Католический мир, безраздельно владычествовавший в Европе.
Всякий раз когда завершается большая историческая эпоха, современникам кажется, что они подошли к некоему финальному рубежу. Вот сейчас вострубят семь ангелов, имеющие семь труб, семь чаш гнева божьего прольются на землю.
Вспыхнет Звезда Полынь.
Выйдет из дыма железная саранча.
В известном смысле так именно и случалось. Завершение большого исторического периода всегда сопровождалось гигантскими катаклизмами. Прежний мир рушился на глазах, а новый мир, проступавший из тумана грядущего, был настолько необычен и чужд, что не воспринимался современниками как продолжение бытия.
Нечто подобное происходит и в наше время.
Завершается гигантский процесс преобразования мира, известный в европейском сознании как «модернизация». Длился он более двух столетий и по-разному протекал в разных странах. Совершенно разные люди осуществляли его — и монархи, и призванные ими министры, и диктаторы, и президенты, и университетские профессора. Книга Дмитрия Травина и Отара Маргания выразительно иллюстрирует драматические перипетии их судеб. И вместе с тем она представляет их как творцов единой симфонии, исполняемой по единой социоэкономической партитуре.
Если же попытаться ретроспективно сформулировать ее главную тему, о которой, заметим, многие великие реформаторы даже не подозревали, то звучит она, вероятно, так: освобождение экономики. Это то, что сегодня мы называем экономическим либерализмом: устранение всех искусственных ограничений для производства и сбыта товаров. Свобода для перемещения всех глобальных потоков: сырьевых, производственных, финансовых, человеческих, информационных. Единое мировое хозяйство, работающее на благо всего человечества.
Что-то здесь есть, скажем прямо, от идеологии коммунизма.
От идеи «свободной работы каждого на благо всех».
Тем более что в полном соответствии с марксистскими представлениями о приоритете экономических отношений над всем остальным, они именно такими и стали.
Культуролог Александр Неклесса называет это состояние современности Pax Economicana [47].
Мир экономики.
От конкуренции мировых религий (католицизма, протестантизма, ислама) через конкуренцию мировых идеологий (фашизма, коммунизма, либерализма) мы перешли к конкуренции мировых экономик, которая и определяет собой постиндустриальный ландшафт.
В современном мире царствует экономика.
Она заменяет собою все — веру, идеологию, национальность, культуру.
Впрочем, даже не заменяет, а создает из них собственный мировоззренческий композит.
Сейчас, когда в значительной мере дискредитированы обе предшествующие доктрины, либерализм и социализм, явочным порядком, как плесень, которая проступает всегда и везде, утверждается в мире совершенно новое глобальное мировоззрение, формирующее такую же новую онтологическую среду.
В этой книге Дмитрий Травин – научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге – рассказывает о важнейших научных теориях, объясняющих причины формирования современного общества. На страницах путеводителя по исторической социологии речь идет о том, почему одни страны богатые, а другие – бедные, почему в одних случаях развитие оборачивается разрушительной революцией, а в других – нет, почему демократия приходит на смену авторитарным политическим режимам, и о многих других вопросах, интересующих сегодня в России широкие круги интеллектуалов.
Политический кризис, начавшийся в России после думских выборов в декабре 2011 г, вызывает множество комментариев. Аналитики стремятся осмыслить, чем он может закончиться, приведет ли к демократизации или, напротив, к укреплению авторитаризма. В работе специалистов Европейского университета в Санкт-Петербурге предложен сравнительный анализ опыта преодоления политических кризисов в различных обществах. Мы полагаем, что один из лучших способов понять происходящее в России сегодня — взглянуть на то, как разрешались кризисные ситуации в других странах.
В книге исследуется не только вопрос, просуществует ли путинская система еще несколько десятилетий. Чтобы дать на него ответ, автор - профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге - разбирается в том, как Путин смог установить свой политический режим, является ли авторитаризм судьбой России, почему народ безмолвствует, какова роль «ресурсного проклятия» и к чему приведут нас те «правила игры», которые утвердились в последние годы.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.