Моцарт в зеркальных очках - [3]

Джефферсон надавил большими пальцами на углы глаз.

— Ваши слова ничего для меня не значат, сэр. Я только хочу… Я хочу вернуться домой. В Монтичелло. И как можно скорее.

— Снова мигрень, мистер президент? — спросила Сазерлэнд. — Я заказала для вас это, — она толкнула ему через стол пузырек с таблетками.

— Что это?

Сазерлэнд пожала плечами.

— Вы почувствуете себя лучше.

После ухода Джефферсона Райс ожидал выговора. Вместо этого Сазерлэнд сказала:

— Вы чересчур увязли в проекте.

— А вы слишком много времени проводили с этими политиками, — отозвался Райс. — Поверьте мне: это простое время и живут в нем простые люди. Конечно, Джефферсон немного разошелся, но пообвыкнется. Расслабьтесь!

Райс застал Моцарта за уборкой столов в главном зале крепости Хохензальцбург. В полинялых джинсах, камуфляжной куртке и зеркальных очках он вполне сошел бы за подростка из эпохи Райса.

— Вольфганг! — окликнул его Райс. — Как новая работа?

Отставив в сторону стопку тарелок, Моцарт провел руками по коротко стриженым волосам.

— Вольф, — сказал он. — Зовите меня Вольф, о'кей? Звучит более… более современно, понимаете? И я, правда, хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Пленки, книги по истории, работа. Это так чудесно — просто быть здесь!

Его английский, как заметил Райс, за последние три недели заметно улучшился.

— Все еще живешь в городе?

— Да, но у меня теперь своя комната. Придете сегодня на концерт?

— Разумеется, — отозвался Райс. — Почему бы тебе не закончить здесь поскорее, я пойду переоденусь, а потом мы отправимся отведать торта «Захер»[1], о'кей? У нас впереди целая ночь.

Райс тщательно оделся, не забыв натянуть под бархатный камзол и бриджи защитный жилет. Набив карманы бросовыми мелочами, он вышел встретить Моцарта у заднего входа в крепость.

Охрану усилили, и по небу шарили прожектора. В праздничном упоении толпы в центре города Райсу почудилась напряженность.

Как и любой другой из Реального Времени, он возвышался над местными; он чувствовал, что опасно бросается в глаза.

Укрывшись в самом темном углу клуба, Райс расслабился. Клуб находился в перестроенном нижнем этаже городского особняка какого-то юного аристократа; выступающие кирпичи отмечали те места, где стояли некогда старые стены. Завсегдатаи были из здешних, но облачены в самые разнообразные одежды из Реального Времени, какие удалось раздобыть. Райс заметил парнишку в светло-бежевых шелковых трусах на голове.

На сцену вышел Моцарт. Гитарные арпеджио менуэтов визжали и выли на фоне попурри хоралов. Штабеля усилителей грохотали синтезированными риффами[2], снятыми с пленки поп-хитов «К-Тел»[3]. Вопящая аудитория забросала Моцарта конфетти, измельченными кусочками оборванных со стен клуба обоев.

После Моцарт курил косяк турецкого гашиша и расспрашивал Райса о будущем.

— Имеется в виду мое будущее? — уточнил Райс. — Ты вряд ли поверишь. Шесть миллиардов человек, и никому не нужно работать, если он того не хочет. Пятьсот каналов телевидения в каждом доме. Машины, вертолеты, одежда, от которой у тебя глаза на лоб полезут. Полно доступного секса. Хочешь музыку? У тебя могла бы быть собственная студия звукозаписи. По сравнению с ней, железо у тебя на сцене все равно что, будь они прокляты, клавикорды.

— Правда? Я все бы отдал, чтобы это увидеть! Не понимаю, как вы могли покинуть такое время.

Райс пожал плечами.

— Ну, потеряю я лет пятнадцать. Зато когда вернусь, меня будет ждать все самое лучшее. Все, что душе угодно.

— Пятнадцать лет?

— Да. Представь себе, как работает портал. Сейчас это площадка, ну, размером в твой рост. Ее хватает лишь на телефонную линию, нефтепровод и, может, от случая к случаю мешок почты — все это идет вверх, в Реальное Время. Расширить эту площадку — скажем, для того, чтобы перебросить через портал людей или оборудование, — чертовски дорого. Настолько, что это проделывают лишь дважды: в самом начале и в самом конце проекта. Так что, полагаю, мы тут и впрямь застряли.

Поперхнувшись, Райс закашлялся и допил стакан. Этот гашиш из оттоманской империи слишком уж развязал ему язык. Вот он сидит и треплется, а паренек начинает мечтать о будущем. Но Райс ведь никак не может достать ему Зеленую Карту, ну никак. Особенно если учесть, что бесплатно прокатиться в будущее жаждут миллионы людей — миллиарды, если считать остальные проекты, вроде Римской империи или Нового Египетского Царства.

— Но сам я очень доволен, что оказался здесь, — попытался исправить положение Райс. — Это как… как перетасовывать колоду истории. Никогда не знаешь, что случится в следующий момент. — Райс передал косяк одной из тусовочных девчонок Моцарта, Антонии-как-ее-там. — Жить в твоем времени просто потрясающе. У тебя ведь все в порядке, верно? — Он перегнулся через стол в порыве внезапного сочувствия. — Я хочу сказать, все о'кей? Ты ведь не злишься на нас за то, что мы используем твой мир?

— Смеетесь? Перед вами — герой Зальцбурга. Если уж на то пошло, предполагалось, что ваш мистер Паркер сделает запись моей последней за сегодня композиции. Скоро меня узнает вся Европа!

Один из посетителей прокричал Моцарту что-то по-немецки через весь клуб. Подняв глаза, Моцарт сделал некий загадочный жест: порядок, мужик.