Мобильник - [5]
– Бай Шитоу, отправляемся с тобой завтра утром.
Так, благодаря Люй Гуйхуа, Янь Шоуи в 1969 году удалось позвонить по телефону. А через тридцать лет Янь Шоуи прикинул, что если бы не Люй Гуйхуа, его знакомство с телефоном состоялось бы как минимум на десяток лет позже. В случае с отдельным человеком это неважно, а вот для целой нации десять лет могут сыграть огромную роль в темпах развития народного хозяйства.
В 1969 году у Янь Шоуи начал ломаться голос. Если раньше он звенел, словно у молодого петушка, то теперь вдруг стал сиплым, словно у старичка. Именно этим сиплым голосом Янь Шоуи отстоял возможность отправиться позвонить по телефону. Однако так вышло, что, как и в прошлый раз в истории с пельменями, он снова задел за живое своих товарищей. Более того, теперь это касалось их мужских чувств. Лу Гоцин и остальные посчитали, что для Янь Шоуи, который приделал к своему велосипеду подставку для ног и повез в село Люй Гуйхуа, главным желанием было остаться с ней наедине. На самом деле все было не совсем так. Два месяца назад, когда Чжан Сяочжу прислал письмо Янь Шоуи, у того не нашлось денег, чтобы отправить ему ответ. И теперь он через Ню Саньцзиня, которому собиралась звонить Люй Гуйхуа, хотел передать Чжан Сяочжу, что оставленный им фонарь из-за посаженного аккумулятора уже не светит, поэтому на небе он писать не может. Янь Шоуи хотел попросить Чжан Сяочжу, чтобы тот при случае передал ему через Ню Саньцзиня какой-нибудь старенький аккумулятор. Но ведь не мог же Янь Шоуи поведать обо всем этом Люй Гуйхуа или Лу Гоцину с мальчишками. Они и так-то возмутились, а узнай, что Янь Шоуи преследует двойную выгоду, вообще бы впали в бешенство.
Все это осложнялось тем, что должно было держаться в строжайшей тайне от отца Янь Шоуи. В прошлый раз Янь Шоуи уже получил от него оплеуху за то, что хотел послать письмо Чжан Сяочжу. И если теперь Чжан Сяочжу получит от него устное послание через Ню Саньцзиня, то Янь Шоуи, можно сказать, наступит на те же грабли. Плюс ко всему нельзя было допустить, чтобы Лу Гоцин и остальные сообщили отцу новость о том, что Янь Шоуи собирается ехать в село на почту. Ведь звонить собиралась Люй Гуйхуа, а телефонистом был Лао Ню, то есть дело касалось именно тех двух людей, о которых его отец даже слышать не хотел. Тут как ни крути, а сохранить все шито-крыто и избежать наказания Янь Шоуи было сложно.
К счастью, как раз в эти дни подготовки к поездке старик Янь подхватил лихорадку. До обеда его знобило под тремя одеялами, а после обеда прошиб такой пот, что все три одеяла промокли. Возвратившись от Люй Гуйхуа, Янь Шоуи встал около отца в изголовье кровати и какое-то время просто хмурил брови, не зная, чем же ему помочь, а потом хрипло стал предлагать:
– Пап, тебе холодно? Давай разогрею для тебя кирпич? Пап, тебе жарко? Давай принесу тебе прохладной водички в ковше? – А потом и вовсе жалобно заскулил: – Я скучаю по маме. – Посмотрев на бабушку, добавил: – Нельзя, чтобы папа так мучился.
Отец и бабушка обратили взгляды в сторону Янь Шоуи, а тот продолжал:
– Завтра же утром я съезжу в село и куплю там снадобье.
Отец, закрыв глаза, беззвучно затрясся, а бабушка на это сказала:
– Вот и вырос наш мальчик.
Вот так вот все непросто.
Сельский телефонист Лао Ню и торговец луком Лао Ню, казалось, были двумя разными людьми. Когда Лао Ню продавал лук, он запомнился Янь Шоуи своей доброжелательностью, а сейчас в нем торжествовало сплошное высокомерие. В 1968 году голос у него был похож на женский, а в 1969-м стал как у настоящего мужика. Оказывается, смена профессии может даже изменить голос. От деревни Яньцзячжуан до села Уличжэнь на протяжении сорока ли шла горная дорога. На полпути с неба посыпалась снежная крупа. С велосипеда из-за подставки для ног то и дело срывалась цепь. Передвигались с частыми остановками, так что путь до села и так вышел нелегким, а тут еще и приезд выпал на ярмарочный день. Янь Шоуи и Люй Гуйхуа, один с велосипедом, другая с узелком, стали проталкиваться к небольшому зданию почты. Тут Янь Шоуи обнаружил, что, пока протискивался сквозь толпу, потерял один тапок. К этому времени снег прекратился, и он пошел разыскивать в слякоти свою пропажу. Когда же он возвратился к почте, Лао Ню уже стал закрываться на обед.
– Закрываемся, закрываемся, приходите после обеда!
На стене переговорного пункта остались болтаться две связки щелочных батареек. Лао Ню снял телефонный аппарат и стал упаковывать его в деревянный ящичек, после чего навесил на этот ящичек большой замок. Из-за ярмарки народу на почте собралось – не протолкнуться. Янь Шоуи, весь взмокший, все-таки пролез к Лао Ню:
– Дядюшка Ню, я сорок ли проехал на велосипеде, чтобы позвонить.
– Да хоть сто, все равно подождать придется. Тут и мне отдых требуется, и телефону, который устал уже за полдня.
– Дядюшка, моего отца зовут Лао Янь, мы из деревни Яньцзячжуан, раньше он вместе с тобой продавал лук.
Лао Ню уставился на Янь Шоуи, а тот своим осипшим голосом продолжал:
– В прошлом году, как раз на зимнее солнцестояние, ты останавливался у нас.
Лао Ню, глядя на Янь Шоуи, вытащил из заднего кармана связку ключей, собираясь уже было открыть замок, но в самый последний момент вдруг передумал:
«Один день что три осени» (2021) Лю Чжэньюня стал шестым романом этого китайского писателя, переведенным на русский язык. Автор обращается к преданиям родного города Яньцзиня о легендарной фее, приходящей во сне к обывателям, чтобы выслушать свежий анекдот. В этой истории сон проникает в явь, духи разговаривают с живущими, гадатели помогают обрести правильный путь, а бурная жизнь современного Китая оказывается пронизана историей любви, протянувшейся через тысячелетия. Новый роман отличается легким стилем и написан с присущим только Лю Чжэньюню юмором.
Роман Лю Чжэньюня «Меня зовут Лю Юэцзинь» уже третье произведение выдающегося китайского сатирика, изданное на русском языке. С фирменной иронией Лю Чжэньюнь рассказывает о происшествиях в жизни обычного китайского повара, невольно сделавших его вершителем судеб чиновной и деловой элиты. Безобидная овца, желая пощипать травку, по неосторожности ощипала целую стаю волков. При всей анекдотичности в этой истории нет ничего невероятного, таков современный Китай.
Роман «Одно слово стоит тысячи» (2009) — на сегодняшний день самое известное и титулованное произведение Лю Чжэньюня, в 2011 г. оно удостоилось литературной премии имени Мао Дуня — главной литературной награды Китая. Юмористический дар писателя проявляется здесь в новой плоскости: роман и комичен, и суров одновременно, ведь над героями смеется сама жизнь, толкающая их в погоню за призрачным счастьем. Лю Чжэньюнь рисует великое китайское одиночество: на крутых виражах судьбы, в огромном море людей человеку не с кем поговорить по душам, даже с Богом.
Правдоискательство главной героини, на которую возвели напраслину, сравнив с легендарной распутницей Пань Цзиньлянь, приводит к невероятной цепочке событий, абсурдных и вместе с тем совершенно реалистичных. За внешней простотой языка автора скрывается отточенность стиля, характеризующегося оригинальной и остроумной образностью. Сатирический роман Лю Чжэньюня «Я не Пань Цзиньлянь» (2012) является новейшим произведением одного из наиболее успешных китайских литераторов современности. Прославившись в конце 1980-х гг.
«Дети стадной эпохи» (2017) Лю Чжэньюня стал пятым романом этого китайского писателя, переведенным на русский язык. Лю Чжэньюнь дарит нам увлекательное повествование о трагикомическом переплетении судеб нескольких незнакомых людей, словно стадо слепо следующих за своими инстинктами. В излюбленном сатирическом ключе писатель показывает моральное разложение всех слоев китайского общества — от высших чиновников до простого люда, их нравственную дезориентацию и абсурд повседневной жизни. Смех Лю Чжэньюня в этом романе достиг новых высот, и равных ему в новейшей литературе Китая нет.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.