Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах - [192]

Однако сводить дело лишь к изменившейся программе нациестроительства нельзя, так как тезис о власти Киева над Закарпатьем трудно признать отвечающим современному состоянию историографии о проблеме русско-венгерского пограничья. Подобно тому как в свое время белохорватская теория фактически спасла русинский автохтонизм, сделав его конкурентноспособным с другой влиятельной версией ранней истории Закарпатья, а именно с постепенно набиравшей обороты в словацкой и польской исторической науке теорией происхождения карпатских русинов от влашских и галицких колонистов XIV–XVII вв., пришедших на привилегированных условиях осваивать незаселенные пространства по обеим сторонам Карпат, отказ русинского нарратива от как минимум сомнительного тезиса о вхождении Закарпатья в состав Киевской Руси объективно способствует академической легитимизации русинского национального нарратива. Правда, в этом случае неминуемо возникает вопрос о том, когда и при каких обстоятельствах появилось за Карпатами название «Русь». Судя по текущей историографической ситуации, русинский национальный нарратив еще не дал ясного ответа на этот вопрос.

Заключение

Медиевализм — явление западноевропейское. Он зародился в тех странах (Англия, Франция, Германия, Италия), где имело место классическое и высокое Средневековье. По истории Средних веков написаны великие книги, научные и художественные, которые до сих пор вдохновляют ученых и читателей по всему миру. Рыцарский роман и вообще красивый миф о рыцарстве, легенды о крестовых походах и таинственных рыцарских и монашеских орденах, наконец, само понятие Средневековья — все это происходит из английской, французской, немецкой, итальянской медиевальной истории и ее рефлексии. В Новое и Новейшее время медиевализм стал практикой использования прошлого по потребностям политики и культуры в смыслообразующих исторических образах.

В Центрально-Восточной Европе и на Балканах медиевализм развивается двумя путями. Первый — путь стихийного медиевализма, который возникает естественным образом на этапе возникновения исторического воображения, связанного прежде всего с проблематикой «origo gentis», поисками понимания своей идентичности и идентичности соседских общностей, с которыми приходится иметь дело через войну, культурные и торговые контакты, миграцию, ассимиляцию и т. д. Этот процесс начинается в эпоху Возрождения и дальше совершает свои эволюции в Новое время. Воображение искало (с опорой на исторические факты — известные или считающиеся известными) ответы на вопросы: «Кто мы?», «Откуда мы?», «Куда мы идем?» и т. д. Для этого в качестве истока, отправной точки и пригодилось свое Средневековье, за неимением у славян собственной античности.

Второй путь развития медиевализма у славянских общностей связан с культурным заимствованием. Знакомство с западноевропейской культурой, в первую очередь через религию, войну и интеллектуальные контакты, через торговлю и усвоение экономических моделей (магдебургское право и т. д.) неизбежно влекло усвоение западных способов рефлексии Средневековья и методов его мобилизации в разных объяснительных системах. Актуальный политический дискурс по мере необходимости стал привлекать средневековые образы в западноевропейском стиле: рыцарство, крестовые походы, первые короли и т. д. Ими все чаще интересуется культура: литература, искусство, кинематограф и т. д.

Расцвет медиевализма, занятие им прочного места в объяснительных системах и связанных с ними «метарассказах», приходится на эпоху романтического национализма. Мобилизация Средневековья оказалась актуальной прежде всего в националистическом дискурсе. Именно здесь воплощается в жизнь формула «Где актуализируется медиевализм, там растет национализм». Он играет важную роль в конструировании национального исторического канона, формировании списков героев нации, «редактировании» национальных легенд и мифов.

Поскольку национально-освободительное движение было главной составляющей истории народов Центрально-Восточной Европы и Балкан в XIX — начале XX вв., медиевализм оказался важным элементом национальных идеологий. Однако эта связь с данными движениями, давшая толчок к развитию медиевализма, вскоре стала его умалять: для наций, считающих себя древними, но поздно создавших свои государства, более злободневными были недавние подвиги и свежеиспеченные герои — борцы за народное счастье. Медиевализм в национализме стал уступать место современности. Он сохранил и даже расширил формы своего проявления в культуре, эстетических идеалах, получил разные варианты воплощения и визуализации. Формы его проявления становились более изощренными и многообразными, но к началу XX столетия в идеологии и культуре он по целому ряду позиций отступил на второй план.

Большую роль в том, что значение медиевализма изменилось, сыграли мировые войны и революции начала XX в. Человечество за этот короткий исторический период испытало слишком много актуальных потрясений, требующих осмысления. Средневековье мобилизовывалось фрагментарно, в основном в традиционных сферах, связанных с национализмом молодых национальных государств Европы в межвоенный период.