Мобберы - [53]
«Если никому не нужна, то не лучше ли в самом деле оборвать это никчёмное существование? С балкона – нет, ненадёжно. Взять лезвие от отцовского бритвенного станка и вскрыть артерию. Так вернее. Прямо здесь, под плеск воды…»
Рита потрогала у себя на шее вздрагивавший бугорок. Одно движение, и всё закончится. Одно движение…
Она завернула кран и вышла из ванной. В голове строчка за строчкой складывалась предсмертная записка.
– Дуб-бина! – буйствовал майор на кухне. – Бей же, бей!!!
Рита вошла в комнату и ощутила присутствие чего-то чужеродного. Она остановилась как вкопанная, оглядела углы. Всё восемнадцатиметровое помещение, называемое в домашнем обиходе светлицей, было перед ней как на ладони. Никого… Вздор! Никого и быть не может. Дверь в квартиру заперта, балконная тоже, через форточку разве что синица влетит. И всё же Рита могла побожиться, что здесь побывал чужак. Побывал только что – в то самое время, пока она умывалась в ванной.
Она обошла комнату, внимательно приглядываясь к знакомым вещам. Ничто не тронуто, не сдвинуто с места. Но кто-то здесь был! Почему она так убеждена? Потому что… парфюм! В комнате пахло мужским парфюмом, которым никогда не пользовался майор Семёнов. Он терпеть не мог таких эссенций – сладко-приторных, больше похожих на женские духи. Рита втянула в себя воздух. Вокруг едва уловимо благоухало, точно сюда принесли свежесорванный ландыш.
Она нажала на тумблер «пилота», и магнитофон, агонически булькнув, заглох. «Пенальти! Он же его в штрафной завалил!» – докатилось издалека. Рита прикрыла дверь в комнату и подошла к столу.
Ландышей не было, зато поверх компьютерной клавиатуры лежала четвертушка обыкновенного бумажного листа, а на ней, каллиграфическим почерком, с завитушками, ятями и ерами, было выведено следующее:
Прочитав это, Рита помертвела, отбросила бумагу и выскочила из комнаты.
– Пап! Папа!
Она вбежала в кухню, вклинилась в стол. Чашка, стоявшая на нём, кувырнулась набок, и на клетчатую клеёнку ляпнулась глинистая кофейная гуща. Семёнов взял дочку за руку, усадил на табурет.
– Остынь, Ритусик. На тебе лица нет… кхм! Что за мировой катаклизм?
«Ковба проходит по бровке, отдаёт пас в центр, защитник в подкате выбивает мяч к угловому флажку, но там нападающий „Крылышек“ обводит сразу двоих и…»
Семёнов махнул пультом, и телевизор онемел.
– Пап, – сказала Рита, боязливо оглядываясь на дверь, – к нам сейчас никто не заходил?
– Я никому не открывал.
– И не звонили?
– Не слышал, – ответил Семёнов, туго соображая, к чему эти расспросы. – Тут такая мясорубка: самарцы наших в одну калитку… Не до звонков.
– А шаги? Шагов тоже не было?
– Ритусик, какие шаги! Ты часом не больна? – Майор приложил руку к дочкиному лбу под взбитой чёлкой. – Померяй-ка температуру… кхм!
– Нет, пап, я здорова. Просто… у меня в комнате…
Её прервало мурлыканье мобильника. Не глядя на высветившийся номер, она взяла трубку.
– Привет! – защекотал в ухе голос Хрофта. – Не разбудил?
– День же…
– Мало ли… В общем, тут такая лабудень, не знаю, что и думать. Можно к тебе зайти?
– Можно, – невыразительно, словно погружённая в транс, сказала Рита. – Заходи.
– Мы с ребятами. Через полчаса.
Они предстали перед ней через сорок минут.
– Проходите, – пригласила Рита, посторонившись.
Вошли двое: Хрофт и Асмуд. Джима с ними не было.
– Прихворнул, – пояснил Хрофт. – Парасоматический пароксизм, осложнённый ринитом… Короче, до завтрашнего утра постельный режим.
Они хотели говорить прямо у порога, но Рита завела их в комнату и усадила на тахту.
– Что у вас?
– Ты не подумай, что мы ку-ку, – проговорил Хрофт, помявшись. – То есть не так чтобы совсем…
Он вытянул из кармана визитную карточку.
– Это тебе.
– От кого? – У Риты кровь отхлынула от щёк.
– Приходил тут… Пижонистый такой, космы как у хиппаря, а шмотки – будто из театра сбежал.
– Что-нибудь говорил?
– Просил визитку тебе передать, сказать, чтоб бабке этой позвонила обязательно.
– С чего ты решил, что бабка?
– На карточку глянь. Такие фамилии только дворянки перестарелые носят. Ставлю свой шлемак против панамы, что ей лет сто.
Рита бросила карточку на послание, подписанное инициалами Д. В., и подошла к книжной полке. На ней в ряд стояли приземистые томики со стихами. Она вытащила нетолстую книжицу в тёмно-фиолетовой обложке, раскрыла и показала Хрофту портрет юноши с точёным лицом, напоминавшим барельеф.
– Это он?
– Дай сюда, – Хрофт взял книгу, отодвинул на расстояние вытянутой руки. – Вылитый! Асмуд, скажи!
Асмуду хватило одного взгляда.
– Здесь лохмы покороче, но в остальном – он.
Рита медленно убрала книгу, лицо её сделалось иссиня-серым. Она сняла трубку стационарного телефона и стала крутить диск. Ответили сразу.
– Добрый день, – поздоровалась она. – Это Маргарита Семёнова. Меня просили позвонить по вашему номеру.
– А, это вы, деточка! – послышалось старушечье пришепётывание, сравнимое со звуком режущего дерево сверла во вращающемся коловороте. – Я давно жду вашего звонка.
– Кто вам сказал, что я позвоню?
– Дмитрий Владимирович. Оч-чень галантный молодой человек! Сама обходительность! Он предупредил меня ещё вчера.
– Значит, вы знаете, о чём будет разговор?
Далеко вдали, за северными льдами, лежит, говорят, незнаемая, неведомая земля Тре. Земля, на которой крепится все сильнее власть Темная - власть колдунов и ведьмаков, оборотней и чернокнижников. И помочь теперь народу земли Тре могут лишь двое - отважный новгородец Глеб да враг ею, ставший ему другом. - веселый богатырь Коста. Собирают Глеб с Костой отряд храбрецов и отравляются но морю "на полночь", На Север. Навстречу многим опасным приключениям и жестоким сражениям. На бой с могучей Силой Мрака. На спасение дальней земли Тре!.
Однажды трое ребят отправляются в поход в горы, где с ними начинают происходить странные события. Они встречают Чёрного Альпиниста, персонажа древней легенды, о котором ходит множество зловещих слухов. Среди камней случайно находят рюкзак с загадочным набором вещей и картой подземелья. Уверенные, что карта указывает местонахождение сокровищ, друзья отправляются в таинственную пещеру на поиски клада. Они ещё не догадываются, что ждёт их во тьме катакомб…
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.