Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания - [27]

Если сжать эту, длившуюся целые эпохи, повесть в несколько слов, то Господь, построивший нашу с тобой конкретную Вселенную, в конце концов, оказался в одиночестве. Его звали Джэдавин, и у него не было даже жены из своих. Да он и не хотел. Зачем ему было делить этот мир с равной себе, когда он мог быть Зевсом с миллионами Европ и прекраснейшими из Лед? Он населил этот мир существами, похищенными из других Вселенных, главным образом, земными или созданными в лабораториях его дворца на вершине последнего яруса. Он создавал там божественных красавиц и экзотических чудовищ, каких только мог пожелать. Единственная беда заключалась в том, что ни один Господь не довольствовался властью только над одной своей Вселенной. Все они желали миры других. Поэтому борьба продолжалась. Каждый воздвиг почти неприступную защиту и изобрел почти неотразимое нападение. Битва стала смертельной игрой, и эта новая игра была неизбежной, если учесть, что тоска и уныние являлись страшными врагами, которых Всевышние не могли отогнать. Когда ты почти всемогущ, а твои создания слишком жалки и слабы, чтобы вечно интересовать тебя, где еще искать ощущений острее, чем риск своим бессмертием против другого бессмертного?

— Но как в это угодил ты? — спросил Вольф.

— Я? На Земле меня звали Пол Янус Финнеган. Среднее имя было фамилией моей матери. Как тебе известно, ему случилось также быть именем латинского бога старого и нового года, бога с двумя ликами, одним глядящим вперед, а другим — назад.

Кикаха усмехнулся и заметил:

— -Янус — очень подходящее имя, тебе не кажется? — человек двух миров, и я прошел через Врата между ними. Не то, чтобы я когда-либо возвращался на Землю или хотел этого. Здесь я пережил приключения и приобрел положение, какого никогда не смог бы добиться на том мрачном старом шарике. Кикаха — не единственное мое имя, и я вождь на этом ярусе и своего рода большая шишка на других, в чем ты со временем убедишься.

Вольф задумался над его словами. Он говорил так уклончиво, что можно было подозревать, что Кикаха имел еще одну или несколько личин, о которых пока не собирался распространяться.

— Я знаю, что ты думаешь, но ведь ты в это не веришь, — сказал Кикаха. — Да, я обманщик, но с тобой я откровенен. Кстати, знаешь ли ты, как я приобрел имя среди медвежьего народа? На их языке Кикаха — мифологический персонаж, полубожественный обманщик и хитрец, что-то вроде старика Койота у индейцев оджибве или Вакджункага у виннебаго. Когда-нибудь я расскажу тебе, как я заслужил это имя и стал советником у хроваков, но сейчас я должен поведать о более важных вещах.

Глава 7

В 1945 году в возрасте двадцати трех лет Пол Финнеган записался добровольцем в кавалерию США, потому что любил лошадей. Некоторое время спустя он стал танкистом, служил в Восьмой армии и поэтому в конечном итоге переправился через Рейн. Однажды, после того как они помогали пехоте взять небольшой городок, он обнаружил в развалинах местного музея необычный предмет.

Это был полумесяц из серебристого металла, настолько твердого, что удары молотка не сплющивали его, а ацетиленовая горелка не расплавляла.

— Я расспросил о нем нескольких горожан. Они знали только то, что он лежал в музее долгое время. Один профессор химии, проведя над ним некоторые испытания, попытался заинтересовать им Мюнхенский университет, но потерпел неудачу. Я забрал полумесяц домой и держал его вместе с другими сувенирами. После войны я вернулся в Индианский университет. Отец оставил мне достаточно денег, чтобы прожить несколько лет без забот, так что у меня была небольшая милая квартирка, спортивная машина и так далее. Один мой друг был газетным репортером. Я рассказал ему о полумесяце и его странных свойствах. Он написал о нем статью, которую напечатали в Блумингтоне, и затем статья эта была подхвачена и перепечатана газетным синдикатом. Она не вызвала большого интереса среди ученых — фактически, они не хотели иметь к этому никакого отношения. Три дня спустя после публикации в моей квартире появился человек, назвавшийся мистером Ванаксом. Я решил, что он голландец, из-за его фамилии и иностранного акцента. Он хотел посмотреть на полумесяц. Я оказал ему эту любезность. Он очень разволновался, хоть и пытался казаться спокойным. Этот человек сказал, что хотел бы купить у меня предмет. Я спросил о цене, и тот заявил, что даст десять тысяч долларов. Я запросил больше. Ванакс предложил двадцать тысяч. Я решил поднять цену до тридцати, а потом, немного поколебавшись, решил сыграть ва-банк.

Я сказал Ванаксу, что хочу за эту штучку сто тысяч долларов. Он побагровел, раздулся, как лягушка, и ответил, что принесет названную сумму через двадцать четыре часа.

Тут я понял, что обладаю действительно ценным предметом, — продолжал Кикаха. — Hb почему этот тип, Ванакс, так отчаянно хотел заполучить его? Никто в здравом уме, ни один нормальный человек не клюнул бы так быстро на мою приманку. Значит, с ним следовало быть похитрее.

— Как выглядел этот Ванакс? — спросил Вольф.

— О, это был здоровяк, хорошо сохранившийся шестидесятилетний мужчина с орлиным носом и такими же глазами. Одет он был в дорогой строгий костюм. Он был необузданного нрава, но пытался сдерживать себя и казаться любезным. Ему это удавалось с трудом. Похоже было, что он не привык, чтобы ему в чем-то перечили.