Мнимый жених - [43]

— Да очень просто. Никто в нашей семье не умеет хорошо готовить, а я страшно не люблю, есть пригорелую еду. Потом я поняла, что мне доставляет удовольствие готовить не только вкусно, но и красиво.

— Почему именно выпечка, а не приготовление пищи вообще?

— Сначала я и училась на шеф-повара, — сообщила Барбара, снимая крышку с коробки и осторожно освобождая торт от упаковки. — Потом поняла, что выпечка, в конечном счете дает возможность объединить творческое и практическое начала.

— Да?..

— Большинство людей едят хлеб каждый день, и мне нравилось экспериментировать — выпекать его, например, из различных сортов муки, чтобы один вид отличался от другого особым вкусом. В то же время приготовление тортов и других кондитерских изделий дает возможность фантазировать, делая их по собственному усмотрению или учитывая пожелания клиентов. Например, как ваш торт по случаю выхода в отставку!

— Гм-гм. — Мистер Конрад с видимым интересом рассматривал торт. — За свою жизнь я повидал немало тортов, но этот исключительно красив! К сожалению, он абсолютно не подходит к готовящемуся торжеству.

Барбара нахмурилась.

— Я старалась точно следовать инструкциям мисс Блэйк...

— Айрин — замечательная женщина. Она может так посмотреть на епископа, что и тот почувствует себя виноватым!.. Мне кажется, что этот торт больше напоминает свадебный! Думаю, что мне стоит задержаться на моем посту немного подольше и посмотреть, нельзя ли найти ему более достойное применение! Не хочу, чтобы он пропадал понапрасну!

— Может быть, проще заказать другой?

Хозяин кабинета оставил ее вопрос без ответа и без всякого перехода или паузы произнес:

— Джейк две недели был в Штатах. Вернулся вчера утром в скверном настроении, в таком же, как и при отъезде! Что, черт возьми, вы сделали с моим внуком, Барбара Уинслоу?

Девушка не потупилась, не опустила глаза, а просто сказала:

— Полюбила его.

Мистер Конрад фыркнул, чем очень напомнил девушке ее мать, когда та бывала раздражена.

— Какая-то дурацкая романтическая чепуха! Терзают друг друга и называют это любовью. В мои времена здравомыслящий мужчина искал женщину, которая умеет готовить и может родить ему здоровых детей. И ставил на этом точку!

— Готовить я умею, — с чуть заметной улыбкой заметила Барбара, — поэтому вы могли бы сказать, что ваш внук наполовину был на правильном пути.

— И вероятно, не обошлось без попытки сделать нескольких здоровых ребятишек, если я его правильно себе представляю! Ага! Вы покраснели, смутились! После пятидесяти лет работы в Голливуде, я уже позабыл, остались ли в мире женщины, которые знают, как нужно краснеть от смущения перед камерой! — С этими словами мистер Конрад взял с торта самый крупный розовый бутон с голубоватым оттенком и быстро сунул его себе в рот. — Сейчас Джейк, как раз работает в моем кабинете, — сказал он, смакуя сахарные лепестки. — Третья дверь направо, если это вас, конечно, интересует! Насколько я могу судить, этот чертов глупец превратился в ослиную задницу с того момента, как встретил вас. Вы думаете, вам удастся вбить здравый смысл в его голову, прежде чем он сведет с ума всех сотрудников своей конторы?

— Спасибо вам, — пробормотала она, сдерживая себя, чтобы не броситься на шею пожилому джентльмену. Весь мир показался ей светлым и полным красок. — Судя по всему, сами-то вы никогда не ходите в кино, мистер Конрад? — добавила она с задиристой улыбкой. — Все самые лучшие любовные истории повествуют о женщинах, которые теряют голову из-за какого-нибудь чертовски глупого мужчины...

Кабинет она нашла без труда. Джейк сидел за массивным столом, заваленным грудами газет и бумаг. На нем были очки в роговой оправе, которые он, видимо, надевал, когда читал. Он выглядел сосредоточенным и смертельно усталым. Как только он поднял голову и взглянул на нее, она сразу же остановилась.

— Привет! — тихо поздоровалась она.

На какое-то мгновение она увидела, какой радостью вспыхнули его глаза. Но, тут же вновь они стали холодными и равнодушными.

— Не думаю, что нам есть, что сказать друг другу.

Теперь она понимала его гораздо лучше, чем в тот вечер, когда он покинул ее.

— Неужели ты так боишься, Джейк? — спросила она спокойно.

— Боюсь! Чего? — отозвался он, сделав паузу на какую-то долю секунды.

— Не знаю. Признаться, например, что сам себя поставил в глупое положение, черт знает... или, что все еще испытываешь ко мне чувства...

— Тот журнал является неопровержимым доказательством — ты не могла не знать, кто я...

— Конечно, если ты продолжаешь настойчиво приписывать людям самые худшие побуждения. Я догадываюсь, что квартира, в которой ты принимал меня, не была именно той, в которой ты реально живешь в Лондоне. Но ведь я не делаю из этого заключения, что ты какая-то темная личность, обманывавшая меня с определенными, злыми целями.

— Квартира принадлежит моему домоуправителю, а я владею всем домом целиком. Я хотел сказать тебе об этом и еще многое другое в тот вечер, когда наткнулся на журнал. — Сказав это, Джейк снял очки, потер переносицу, затем размял шею сзади, чтобы снять явную усталость. — Как ты узнала, где меня найти?