Мнимая реальность - [58]

– Почему вы не говорите мне о Луне? – Рэйн вскочил с места.

– Сядьте, мистер Рэйн. Незачем так волноваться. Иначе, вы можете упустить главное.

– Сядьте, – приказал Паско. Рэйну показалось, что Людвиг здесь только для того, чтобы одергивать его. Рэйн вспотел. Он тяжело дышал, почти задыхался. Но всё-таки опустился на стул.

– Продолжайте, доктор Гаррен.

– Спасибо. Итак, мистер Рэйн. Как умер ваш отец?

– Он был эпилептиком. У него случился припадок.

– И, как я понял, ингаляторы его не спасли?

Рэйн кивнул. Он ощущал слабость, мучительную тошнотворную слабость, от которой хотелось лечь на пол. Ему вдруг показалось, что в комнате пропал весь воздух, он машинально ухватился за ворот футболки, словно оттягивая несуществующий галстук.

– Вы сказали, что ингаляторы кто-то опустошил.

– Так предположили полицейские.

– Но вы не уверены в этом?

– Вы намекаете? Хотите сказать, что это сделал я?

– Ваш отец был дальнобойщиком?

– Да.

– Он часто отсутствовал дома?

– Да.

– Какие у вас были с ним отношения?

– Обычные.

– Обычные? Может, вы хотели сказать, натянутые?

– В смысле?

– А какие отношения были между вашими родителями?

– Я не знаю, – безразлично произнес Рэйн, на него навалилась огромная усталость.

– Часто ли они скандалили? Может, ваш отец проявлял насилие по отношению к матери?

– Нет, – ответил он. Но знал ли он наверняка? Он уже ничего, казалось, не знал: ни о себе, ни о своей семье, ни о своем прошлом.

– Хорошо. Тогда я вам расскажу. Ваш отец познакомился с мисс Джоан Эйв в 1982 году, в Канзас-Сити. В 1984 году на свет появилась Луна Эйв. Ваш отец боялся признаться вашей матери в том, что у него есть другая семья, поэтому он тайком вел двойную жизнь. И все же, я думаю, вы узнали, что ваш отец изменяет вашей матери. И тогда вы решили его наказать. Зная, что он страдает эпилепсией, вы умышленно опустошили ингаляторы. Но, когда умер ваш отец, вы не почувствовали облегчения. Скорее, наоборот. Вам захотелось избавиться от второй семьи, которой отец уделял слишком много внимания.

Рэйн вслушивался в каждое слово Гаррена. Они его вовсе не пугали. Он не знал почему. Было ощущение, что он уже давно знал про это. Просто забыл.

– Кстати, вы помните его имя?

Рэйн нахмурился.

– Пол. Ведь, именно это имя было в досье мисс Эйв. Скажите, что там было написано об ее родителях?

– То, что отец повесился, а мать погибла в автокатастрофе.

– Ну, я думаю, повешенье и эпилепсия – это очень близкие понятия. Ведь на выходе мы при любом раскладе имеем механическую асфиксию. А что же случилось с Джоан Эйв? Как она погибла? Вы можете нам рассказать?

– У машины отказали тормоза. Она не справилась с управлением. Врезалась в дерево. Машина загорелась, – медленно произнес Рэйн.

– Вы виновник этой смерти?

– Да.

Гаррен удовлетворенно улыбнулся:

– Итак, после смерти отца у вашей матери были мужчины?

– Да.

– Помните их имена?

– Нет.

– Тогда я напомню вам. Джон Диккенс. Рональд Орест. Билл Скайз. Эти имена вам что-нибудь говорят? – Гаррен снял очки, аккуратно положив их на стол.

– Они все пациенты лечебницы Лукаса Виткеса, – потерянным голосом произнес Рейн.

– Я понимаю, почему этих мужчин вы представили как пациентов лечебницы. Может, вы хотели таким способом успокоить себя после того, как расправились с ними? Вы больны, мистер Рэйн. Они все уже давно лежат в земле, но ваше извращенное сознание предпочло увидеть их мучения сейчас. Спустя тринадцать лет. Все эти люди, все эти переживания, о которых вы упорно отказывались думать, настигли вас. Почему? Неужели вы раскаиваетесь в содеянном?

– Мне не в чем раскаиваться. Потому что я ничего не помню, – прошипел Рэйн. Он хотел, чтобы все это поскорее закончилось. Он и сам понимал, что болен. Но то, что он убийца, он ещё не мог осознать до конца.

– Через две недели после смерти отца ваша мать Полина-Элизабет Рэйн…

Рэйн резко поднял на доктора глаза. Его лицо перекосило от ужаса.

– Ох, вы не помните имени своей матери? – Притворно удивился Гаррен. – Ваша мать, Полина-Элизабет Эйв, познакомилась с Джоном Диккенсом в бакалее. Они долго разговаривали. Он был очень привлекательным и веселым мужчиной, а ваша мать нуждалась в мужской ласке. Они договорились о встрече. Мистер Диккенс был виноделом. У него имелся свой виноградник, и жители Канзас-Сити частенько дегустировали его вино. Одну из бутылок он подарил вашей матери, кажется…

– … «Кровь моей матери», – проговорил Рэйн, словно в забытьи.

– Верно. Вы, как и свойственно подросткам, не сидели дома. Вкус к убийству, который вы ощутили после смерти отца и Джоан Эйв, повел вас именно туда, откуда мистеру Диккенсону, увы, не было выхода. Помните, что вы сделали с ним?

Рэйн на мгновение закрыл глаза и кивнул:

– Я свернул ему шею.

– Да. Вы были очень сильным подростком. А ненависть к тем, кто притрагивался к вашей матери, сделала вас ещё сильнее. Да. Вы просто боялись, что с ней поступят так же, как поступил ваш отец. И вы лукавили, говоря, что вам плевать на это.

Рэйн дрожал. У него вспотели руки. Голова шла кругом. Комната вертелась перед глазами, как волчок. Лица казались смазанными пятнами. Ровный, безжалостный голос доктора Гаррена продолжал хлестать его словами: