Мнимая реальность - [35]

– Как же? – Удивился сгусток. – Вы господин. Вы всемогущий. Вы великий. А он просто человек.

– Ты не понимаешь, как трудно оставаться человеком. Но все же мы с ним похожи. Он узник, я узник. Он мученик, я мученик. Он убийца, и я тоже убийца, – мужчина улыбнулся. – Но при этом он остается человеком.

Сгусток принял форму девушки.

– И она поможет ему понять это. Только нужно еще немного времени. Когда он поймет, я лично предстану перед ним.

Рэйн вошел в квартиру. В воздухе пахло жареным мясом. Рэйн невольно сморщился, ему почему-то вспомнился сгоревший заживо Скайз. Из кухни доносились возня и тонкий веселый голосок Луны. Он бросил пиджак на спинку дивана и вошел в кухню. Так и есть – Луна что-то безмятежно напевала себе под нос, нарезая овощи. Взгляд Рэйна скользнул по ее длинным и стройным ногам. На ней было надето короткое платье в мелкий цветочек, а непослушные волосы уложены в «ракушку». Рэйн вдруг подумал, а откуда у нее это платье? Хотя, с другой стороны, какая ему разница? Девушка обернулась, на мгновение замерев.

– Эмм, здрасьте, – на ее щеках засветился нежный румянец.

Рэйн улыбнулся.

– Привет. Ну, как справляешься? – Он сел за стол, на котором стояла бутылка красного вина.

– Да. Еще пару минут, – она вернулась к овощам. – Вы, наверно, очень голодны?

Рэйн только сейчас понял, что целый день ничего не ел. Да и не хотелось, в общем-то.

– Очень, – соврал он.

Луна разложила салат по тарелкам, полюбовалась пару мгновений и поставила на стол.

– После салата вас ждет еще и горячее, – улыбнулась Луна. – Мясо, тушеное с овощами.

– Надо же, – хмыкнул Рэйн, насадив на вилку ломтик помидора. – Ты купила вино?

– Эмм, не совсем. Тот полицейский. Чед. Я попросила отвезти меня домой. У бабушки есть небольшой погреб. Ну, я и позаимствовала оттуда вино. Вы же не против?

Рэйн пожал плечами.

– Да, я еще прихватила с собой пару вещей. А то одежду надо постирать. Не буду же я ходить голышом, – улыбнулась она и снова покраснела.

– Ну да, – протянул Рэйн.

Он вяло ковырял вилкой в тарелке.

– Вам не нравится? – Огорчилась Луна, когда они перешли ко второму блюду.

– Да нет. Очень вкусно.

– Что-то случилось на работе?

– Давай сначала поедим, – сухо отозвался Рэйн.

Он положил вилку рядом с тарелкой и поднял глаза на Луну. Она сидела с идеально прямой спиной, лишь слегка наклоняя голову, чтобы отправить ложку в рот. В ее движениях чувствовались грациозность и сдержанность. Он смотрел на нее, не желая отводить взгляд. Не мог. Словно кто-то нарочно заставлял его пристально вглядываться в ее нежный образ.

Рэйн на мгновение зажмурился. А когда открыл глаза, то не узнал ничего из того, что было так ему привычно. От кухни с её современной, пускай и недорогой техникой, остались сколоченные деревянные ящики, что висели на голых каменных стенах. Ящики теснились вдоль стен и занимали почти всю кухню. Столешница была, видимо, из того же дерева, что и ящики – цвета ореха, обтесанная, но не покрытая лаком. Она занимала добрую половину кухни. По другую сторону была печь, выкрашенная белой краской. Рядом с печкой, на полу стоял медный таз с кувшином. Стол, длинный и покрытый белой накрахмаленной тканью, устроился в центре. Рэйн в панике огляделся по сторонам, и уставился на женщину, что сидела слева от него. Угрюмый профиль, плотно сжатые губы, черные волосы, уложенные в высокую прическу, оттеняли ее бледное лицо. Закрытое черное платье обтягивало ее пышную грудь. Худые пальцы спокойно лежали на столе. Она сидела неподвижно, выпрямив спину.

– Читай молитву, – произнесла она. Голос был приятным и спокойным.

– Что? – Глупо спросил Рэйн. Он не понимал, что происходит. Почему он здесь?

– Если ты хочешь получить свой обед, ты должен прочесть молитву, – она повернула к нему голову и внимательно посмотрела на Рэйна.

– Как я здесь оказался? Кто вы? – Почему-то спросил он, хотя узнал эту женщину. В ее взгляде промелькнуло удивление и в тоже время злоба. Рэйн ощутил, что в нём что-то изменилось. Он не больше чувствовал себя мужчиной. Не чувствовал прежнего веса и тела, к которому привык.

– Кто я? – Наконец, Рэйн задал терзавший его вопрос.

– Что? Что ты сказал? Ты не узнаешь меня? – Она взяла нож и с силой сжала его в руке.

Рэйн опустил глаза на свои руки и вскрикнул. Он совсем не узнавал их. Вместо мощных и покрытых волосками мужских пальцев он видел худые юношеские пальчики. Рэйн покрутил ими, сжал в кулаки и разжал – ничего не менялось. Менялось лишь лицо женщины. Ее бледное лицо всё больше наливалось краснотой, как воспаленный прыщ.

– Что ты себе позволяешь?! Ты! – Закричала она, вскочив с места.

Она шумно дышала, еще крепче сжимая в руке нож. Казалось, она вот-вот его сломает. Стул, на котором сидел Рэйн, отлетел к стене. Спина мужчины больно вжалась в спинку стула, отозвавшись тупой болью. Полученная рана сильно ныла.

Женщина закричала и нависла над Рэйном, едва сдерживаясь, чтобы не всадить нож ему в грудь. Ее лицо перекосило от злобы, глаза едва не вываливались из орбит. Белки стали красными от лопнувших капилляров, а рот растянулся широко-широко, обнажив крупные длинные зубы.

– Ты моя плоть! Ты моя кровь! Ты то, что внутри него! – Кричала она.