Мнимая реальность - [37]

– Подожди, его фамилия Скайз? А имя случайно не Билл?

– Да, – удивилась Луна. – А вы откуда знаете?

– Неважно. Продолжай, – у Рэйна заныли виски. Кругом имена и фамилии, которые вот уже четвертый день преследуют его. Что это всё значит?

– Не смотря на то, что тетя была холодна с мужчинами, она в тоже время разжигала в них желание и страсть. Тетя была очень красивой. С белой, как мел, кожей. Карими пронзительными глазами. Тонким вздернутым носом и полными губами, от которых мужчины сходили с ума. А волосы её были каскадом чёрных локонов, спрятанных под скромным чепцом. Тело ее тоже было изумительно. Но, к сожалению, свои прелести она прятала под похоронными закрытыми платьями. И все же мистеру Скайзу удалось разжечь в ней ответное желание. Уже через неделю он сидел с нами за одним столом. Мы обедали, стараясь не нарушать тишину. Но краем глаза я все же видела, как он смотрит на нее с вожделением. Адаму же такой поворот был не по нраву. Он возненавидел дядю Билла, как тот впоследствии просил себя называть. Спустя еще неделю из спальни тети ночами стали доноситься довольно двусмысленные звуки – тяжелое дыхание дяди Билла и короткие всхлипы тети Элизабет. В одну из ночей мне стало любопытно. Шестнадцать лет – возраст, который желает совать везде свой нос, – хохотнула Луна. – В итоге я тихонько подошла к двери и заглянула в замочную скважину. То, что я увидела, повергло меня в шок.

Тетя Элизабет в довольно фривольной позе лежала на кровати, а её руки и ноги были привязаны к спинкам кровати. Обнаженная, совершенно не стыдящаяся своей наготы, а даже наоборот – в ее глазах я увидела страсть, которая копилась многие годы, и наконец, нашла выход. Она извивалась на кровати, голова металась по подушке, от чего ее волосы путались и растрепывались. Она закусывала губы, сдерживая крики экстаза. Это был необычный половой акт. Тётю били плетью. Бахрома была из грубой резины с металлическими набалдашниками на конце. Дядя Билл воодушевленно хлестал прекраснейшие груди тети Элизабет в кровь. От ее мучений и слез дядя приходил в восторг и изливался, покрывая ее раны спермой. И я была не единственным свидетелем этого садомазохистского блудства. Адам тоже это видел. И это его разозлило. Очень разозлило.

Однажды в гневе он выпалил при мне:

– Ублюдок! Ненавижу! Собаке собачья смерть! Я сожгу его! И уж постараюсь, чтобы он был еще жив, когда я буду потрошить его!

Рэйн не закрывал рта, пока слушал подробный рассказ Луны. Ему казалось, что он не просто слышит это, он видит это своими глазами. Так отчетливо и так красочно. Ощущает запахи и слышит звуки, которые сверлят его уши до боли.

– В тот вечер дядя Билл ночевал у себя. Не знаю почему. Но это была, как сказал Адам, его ночь мщения. Он залез к нему в дом через окно, – Луна выдохнула. – Поднялся в спальню. Долго стоял у кровати, сжимая топор в руке. Когда дядя Билл заворочался в кровати, Адам на мгновение испугался и ударил его обухом. Что было дальше, я не видела.

– Ты была с ним? – Произнес Рэйн.

– Да. Он потащил меня с собой – на случай, если я вдруг вздумаю разбудить тетю и помешать ему. Спустя час Адам вышел из его спальни. Его руки и одежда были в крови, но Адам был спокоен. Даже удовлетворен. Об этом говорила его улыбка, которая не сходила с его губ, пока мы шли домой, – она сглотнула. – Он пригрозил мне, что если я расскажу кому-нибудь, то мне несдобровать. Но вы же понимаете, я не могла выдержать всего этого. За что и была наказана не только Адамом, что обесчестил меня, но и его матерью. Она простила своего сыночка и выместила свою злобу и обиду на мне.

– Но ты же сказала… – начал Рэйн.

– Я не могла сразу рассказать вам истинную причину случившегося. Вы должны меня понять. Такое нелегко рассказать, – она взяла бокал и посмотрела сквозь него. – Утром тетя ждала дядю Билла к завтраку. Но ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину он не пришел. Тетя была озадачена и взволнована его резким исчезновением. Ночью она пошла к нему в дом. Вы, наверняка, понимаете, что предстало ее глазам. Но уже следующим днем всё было как прежде. Тетя готовила обед. И запах обеда погнал меня на кухню. Я убрала крышку с кастрюли и застыла в ужасе. Как вы думаете, что я там обнаружила? Глаз.

– Глаз, – эхом повторил Рэйн.

– За обедом тетя не подала вида. Как и Адам. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она поедала своего обожаемого мужчину, – Луна перевела дыхание.

Рэйн сидел, застыв, как истукан. Он ощутил, как по его телу пробежал холод. Волосы зашевелились на голове, и он невольно вздрогнул.

– Глаз, – одними губами прошептал Рэйн, не веря своим ушам.

Кровь отлила от лица. Он не чувствовал его, так же как и своего тела. Словно это все было чужое, не по размеру. Он попытался проглотить ком, что застрял в его горле. Во рту было сухо и он совсем не чувствовал своего языка. Рэйн сделал усилие и потянулся к вину. Он сделал несколько жадных глотков и прокашлялся. Язык отлип от неба, во рту разлилась горечь.

– Что с вами? – Луна испуганно посмотрела на него. – Вы бледнее, чем обычно. Вам плохо? Может, принести воды?

Рэйн откинулся на спинку дивана.