Мне повезло - [48]

Я — Аида из «Девушки с чемоданом»: ее грусть, ее переживания мои, подлинные.

Я — Карла из «Равнодушных». Я тоже могу быть равнодушной, хоть это, скорее, не равнодушие, а фатализм.

Я — дьявол, я погибель, женщина, которая может только губить; такой меня видел и показывал в своих фильмах Болоньини — и в «Красавчике Антонио», и в «Ла Виачче», и в «Дряхлости». Все эти черты я нахожу главным образом в своем отрочестве и ранней юности. Тут особенно показательна героиня «Ла Виачча» — женщина невероятно жестокая. Я была женщиной, чья душа исполнена горечи и обиды, — вот я и вложила в характер своего персонажа всю свою горечь и всю свою обиду.

Кларетта из одноименного фильма Паскуале Скуитьери похожа на меня меньше, особенно в первой части, когда она еще такая легкомысленная, ребячливая. Но наступает трагедия, и вот трагедийные нотки все больше становятся моими. Не случайно мне всегда с трудом даются комедии. Как знать, может, из-за моего лица…

И все же в комедиях я тоже снималась — вспомните хотя бы «Розовую пантеру» Блейка Эдвардса. Мне удается быть забавной в силу ситуаций, в которых я оказываюсь, но лично я к этому не имею отношения. Дело вот в чем: я могу играть в комедии, но никогда не смогла бы вытянуть комическую роль. Я была бы неправдоподобной и в искрометном персонаже французского типа. Опять-таки потому, что это не похоже на меня.

Я работала и жила, постоянно сталкиваясь с женской хрупкостью и неумением справляться с бедой. Помнится, когда я приехала в Америку, мне выделили гримерную, некогда принадлежавшую Мэрилин Монро. Ко мне прикрепили даже ее парикмахершу и ее гримера. Открыв ящики туалетного стола Мэрилин, я нашла там ее пробы в разных ролях, образцы причесок и смотрела на все это с огромной любовью и восхищением, которые всегда к ней испытывала. И не столько с болью из-за ее смерти, сколько с состраданием к ее такой несчастной жизни.

И эта гримерная, эти снимки, эти пробы лишний раз укрепили меня в мысли, что если хочешь заниматься своей профессией, то должен развивать не столько профессиональную технику, сколько свою внутреннюю силу. Нужно, просто необходимо быть сильным, этаким все сметающим ураганом…

Думаю, что все беды и несчастья актрис связаны с проблемой возраста: женщины вообще тяжело переносят появление первых морщин, а что говорить о тех, кто был воплощением красоты и молодости?

У актрис к этому прибавляется еще одна проблема — экран, который еще вчера отражал их красоту, сегодня вдруг, словно назло, только подчеркивает тени и морщины на их стареющих лицах.

Конечно, Мэрилин не успела увянуть: ее убили не морщины, отраженные зеркалом… Думаю, что ей, такой хрупкой, было невыносимо оказаться в центре внимания всего мира. Вот почему я всегда считала, что нужно иметь детей.

Дети дают тебе другое измерение, уводящее тебя из центра всеобщего внимания, отнимают у тебя свободное время и становятся важнее тебя самой. Как ни парадоксально, но именно это помогает тебе, актрисе, жить лучше, полнее.

Но актрисы, особенно раньше, неохотно обзаводились детьми. У Мэрилин детей не было. У Брижит Бардо были, но она не признавала своего материнства, а это все равно как если бы она никогда и не была матерью.

Брижит… Я помню, какой она была, когда мы снимались в «Поджигательницах». Во время съемок пришло сообщение о самоубийстве Пьера Анджели и она плакала в три ручья, ее невозможно было успокоить. Я старалась ее утешить, спрашивала о причинах этих слез, и она наконец призналась: «Такой конец неизбежен для всех нас… Все безнадежно».

Бедная, милая подружка моя Брижит. Мы познакомились и работали вместе, когда она была еще совсем молоденькой. И такой беззащитной. К тому же она ненавидела свою профессию: всегда опаздывала, быстро уставала, спорила, отказывалась делать то одно, то другое.

Мало того, она еще всего боялась: животных, лошадей, которые вызывали у нее ужас. Ей, как и мне, приходилось садиться на лошадь, и однажды, помню, она играла свою роль, сидя на деревянном коне…

Как-то нам предстояло с ней подраться. Утром у нее подскочила температура до сорока градусов. Когда я навестила ее, она сказала: «Я не буду сниматься в этой сцене, потому что знаю: ты меня прикончишь…» «Ну как я могу тебя прикончить?» — удивилась я, а потом поняла, откуда этот страх. В те дни она наблюдала за мной, когда я занималась боксом и стрельбой по мишеням, потому она и сказала: «Я все видела, ты сумасшедшая… А я вовсе не хочу рисковать из-за этого жизнью». Тщетны были мои клятвы: «Брижит, обещаю, я тебя не убью». Она потребовала, чтобы ее заменили каскадером, и вот на съемочной площадке появился мужчина в ее костюме и с ужасными волосатыми ногами.

Я не выдержала и сказала: стоп. Потом я пошла к Брижит: «Ну просто смешно, что мне придется сражаться с каким-то типом, одетым в твое платье. Поверь мне, Брижит, ты от меня и царапины не получишь, только делай, что я скажу». Наконец я ее уговорила, мы отрепетировали сцену, а потом преспокойно ее сняли. Кадры получились потрясающими, и она была очень довольна: я ее даже не задела.

Так случилось, что во время этих съемок она выставила за дверь своего очередного возлюбленного. Она его затерроризировала, так как требовала от своих дружков полнейшего подчинения. А он однажды, увильнув из-под ее контроля, поехал куда-то, если не ошибаюсь, навестить свою мать. Когда он вернулся, его чемоданы были уже выставлены за дверь.