Мне повезло - [32]
А в той комнатке находился какой-то тип, снимавшийся в небольшой роли, и собачка, которую я прекрасно помню…
Эдвардс велел тому типу курить гашиш. И он курил. А я ничего об этом не знала.
В какой-то момент Блейк заглянул в комнату и, увидев, что собака уже валяется на полу готовенькая, позвал меня: «Пошли, Клаудия, все в порядке…» Потом-то он мне рассказал, что и я, естественно, была под действием гашиша и сыграла сцену на одном дыхании — прекрасно.
Не расскажи он мне этого сам, я так никогда ничего бы и не узнала.
Во время съемок последнего фильма Блейка с Роберто Бениньи я познакомилась с изумительной женщиной и актрисой Джули Эндрюс.
Шла съемка, и вдруг возникла проблема с халатом: он был мне нужен, но его не доставили вовремя.
Джули сразу же вызвалась помочь: «Я схожу в отель и принесу все мои халаты, чтобы ты могла выбрать, что тебе понравится».
Вскоре появились ужасные халаты: сплошные воланы, цветочки, кружавчики. Все совершенно не отвечающее моему стилю. Не случайно я уже много лет пользуюсь услугами модельера, работы которого — вершина сдержанности и простоты.
Я не знала, как отказаться от услуги Джули, такой милой, такой любезной. И вдруг меня осенило: выбрав самый большой халат, я пошла к Блейку и сказала: «Видишь? Это же совсем не мой размер…» А Блейк ответил: «Ну ты подумай! А я и не знал, что у вас с Джули такие разные фигуры». Так я вышла из положения.
У Хатауэя, этого легендарного режиссера, я снималась в Испании вместе с Джоном Уэйном и Ритой Хейуорт: съемки велись в самом Мадриде, за городом и в Толедо.
Тот момент у меня в памяти связывается со смертью Кеннеди. Как-то во время съемок, вечером, пришло сообщение об убийстве американского президента, и мы все, даже Джон Уэйн, которого уж никак нельзя было назвать убежденным сторонником Кеннеди, почтили в отеле его память ночным бдением.
Да простят меня режиссеры, которых я не отметила в этом кратком обзоре или отметила, но недостаточно: в этой книге мне хотелось рассказать больше о своей личной жизни, а не о профессии актрисы. Мне хотелось, чтобы это была история отношений между Клод и Клаудией, история, о которой я никогда не распространялась перед публикой, тогда как о своей работе я уже говорила во множестве интервью.
Знаю, знаю, мне следовало бы рассказать об Абеле Гансе, с ним я работала в фильме «Аустерлиц», — он большой мастер, но я в том фильме, в той роли выглядела так нелепо, что предпочитаю просто посмеяться над собой и ничего больше не говорить.
Можно было бы рассказать и о «Картуше» Филиппа де Брока, хотя бы потому, что на его съемках я встретилась с одним из самых симпатичных и приятных мне коллег — Жан-Полем Бельмондо.
И о фильме Серджо Леоне «Однажды на Диком Западе»…
Я очень любила Серджо: нас связывала нежнейшая дружба. В своем прекрасном фильме он одарил меня восхитительным персонажем — подобный фильм можно сделать, только любя людей, как любил их он.
Картина «Однажды на Диком Западе» снималась в Испании, в Альмерии. Весь этот период связывается в моей памяти с ощущением великого комфорта: я чувствовала, что Серджо все и всегда делает правильно. Все было на своем месте — и камера, и свет, и мизансцены, и музыка. Рядом с такими грандиозными актерами, как Генри Фонда и Чарльз Бронсон, я благодаря Серджо чувствовала себя вполне на высоте положения — у нас никогда не возникало никаких проблем. А по окончании работы, вечером, мы всегда ходили с ним в ресторан: Серджо доставляло удовольствие пичкать меня центнерами всякой всячины. Счастливыми глазами смотрел он, как я ем, потому что ему самому, по его словам, много есть запретили. Однако он ел, и еще как…
Для меня кинематограф — это именно он, Серджо Леоне. Он действительно любил эту работу, эту игру, это чудесное притворство. Любил и сами фильмы, и жизнь на съемочной площадке. Очень любил актеров. Любил кино и жил для кино.
Помню, как он, пригласив меня сниматься в «Однажды на Диком Западе», рассказал весь фильм до мельчайших деталей. Сценария он мне не дал, а все передал на словах, да так подробно, что на это ушел целый день.
Рассказывая, он заставлял меня слушать музыку к фильму, и я только благодаря его рассказам знала все, знала весь фильм, каждый кадр еще до того, как увидела картину на экране.
Потом была еще целая история со Сколимовским. Фильм назывался «Приключения Жерара» и стал одним из самых забавных эпизодов в моей жизни.
Картина была американского производства. Через неделю после начала работы все американцы явились в Рим, в Чинечитта, где велись съемки. Они собрались в «Гранд-Отеле» и решили прогнать режиссера, Сколимовского, человека бешеного темперамента, вытворявшего на съемочной площадке бог знает что.
Это был первый фильм, который он снимал не в Польше, а за границей. Он словно с цепи сорвался — так хотелось ему сорить деньгами и развлекаться. Помню, как он расхаживал в длинных, до полу, шубах. Ему говорили: «Сейчас придет продюсер», а он отвечал: «Тогда давайте сделаем вид, будто мы работаем».
Все это выглядело ужасно забавно: я играла роль какой-то нелепой испанки, танцующей фламенко. Американские продюсеры, хотевшие уволить Сколимовского, вызвали на совещание в «Гранд-Отеле» и меня. Я заняла твердую позицию и сказала: «Если вы уволите Сколимовского, я тоже уйду со съемок…» Сколимовский остался, и я осталась с ним.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.