Мне нравится, что Вы больны не мной… - [6]

Ночи без любимого – и ночи

С нелюбимым, и большие звезды

Над горячей головой, и руки,

Простирающиеся к Тому –

Кто от века не был – и не будет,

Кто не может быть – и должен быть…

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен – вниз…

Знаю всё, что было, всё, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на темном, на косноязычном

Языке людском зовется – Жизнь.

Кто от века не был – и не будет,

Кто не может быть – и должен быть…

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен – вниз…

Знаю всё, что было, всё, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на темном, на косноязычном

Языке людском зовется – Жизнь.

Между 30 июня и 6 июля 1918

«Как правая и левая рука…»

Как правая и левая рука,

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает – и бездна пролегла

От правого – до левого крыла!

10 июля 1918

«Доблесть и девственность! – Сей союз…»

Доблесть и девственность! – Сей союз

Древен и дивен, как Смерть и Слава.

Красною кровью своей клянусь

И головою своей кудрявой –

Ноши не будет у этих плеч,

Кроме божественной ноши – Мира!

Нежную руку кладу на меч:

На лебединую шею Лиры.

27 июля 1918

«Каждый стих – дитя любви…»

Каждый стих – дитя любви,

Нищий незаконнорожденный.

Первенец – у колеи

На поклон ветрам – положенный.

Сердцу ад и алтарь,

Сердцу – рай и позор.

Кто отец? – Может – царь.

Может – царь, может – вор.

14 августа 1918

Комедьянт

1

Не любовь, а лихорадка!

Легкий бой лукав и лжив.

Нынче тошно, завтра сладко,

Нынче помер, завтра жив.

Бой кипит. Смешно обоим:

Как умен – и как умна!

Героиней и героем

Я равно обольщена.

Жезл пастуший – или шпага?

Зритель, бой – или гавот?

Шаг вперед – назад три шага,

Шаг назад – и три вперед.

Рот как мед, в очах доверье,

Но уже взлетает бровь.

Не любовь, а лицемерье,

Лицедейство – не любовь!

И итогом этих (в скобках –

Несодеянных!) грехов –

Будет легонькая стопка

Восхитительных стихов.

20 ноября 1918

2

Мало ли запястий

Плелось, вилось?

Что тебе запястье

Мое – далось?

Всё кругом до около –

Что кот с мышом!

Нет, – очами, сокол мой,

Глядят – не ртом!

19 ноября 1918

3

Дружить со мной нельзя, любить меня – не можно!

Прекрасные глаза, глядите осторожно!

Баркасу должно плыть, а мельнице – вертеться.

Тебе ль остановить кружа́щееся сердце?

Порукою тетрадь – не выйдешь господином!

Пристало ли вздыхать над действом комедийным?

Любовный крест тяжел – и мы его не тронем.

Вчерашний день прошел – и мы его схороним.

20 ноября 1918

4

Не успокоюсь, пока не увижу.

Не успокоюсь, пока не услышу.

Вашего взора пока не увижу,

Вашего слова пока не услышу.

Что-то не сходится – самая малость!

Кто мне в задаче исправит ошибку?

Солоно-солоно сердцу досталась

Сладкая-сладкая Ваша улыбка!

– Баба! – мне внуки на урне напишут.

И повторяю – упрямо и слабо:

Не успокоюсь, пока не увижу,

Не успокоюсь, пока не услышу.

23 ноября 1918

5

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.

– Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! –

Сказать еще? – Златого утра краше!

Сказать еще? – Один во всей вселенной!

Самой Любви младой военнопленный,

Рукой Челлини ваянная чаша.

Друг, разрешите мне на лад старинный

Сказать любовь, нежнейшую на свете.

Я Вас люблю. – В камине воет ветер.

Облокотясь – уставясь в жар каминный –

Я Вас люблю. Моя любовь невинна.

Я говорю, как маленькие дети.

Друг! Всё пройдет! Виски в ладонях сжаты,

Жизнь разожмет! – Младой военнопленный,

Любовь отпустит вас, но – вдохновенный –

Всё пророкочет голос мой крылатый –

О том, что жили на земле когда-то

Вы – столь забывчивый, сколь незабвенный!

25 ноября 1918

6

Короткий смешок,

Открывающий зубы,

И легкая наглость прищуренных глаз.

– Люблю Вас! – Люблю Ваши зубы и губы,

(Все это Вам сказано – тысячу раз!)

Еще полюбить я успела – постойте! –

Мне помнится: руки у Вас хороши!

В долгу не останусь, за всё – успокойтесь –

Воздам неразменной деньгою души.

Посмейтесь! Пусть нынешней ночью приснятся

Мне впадины чуть улыбнувшихся щек.

Но даром – не надо! Давайте меняться:

Червонец за грошик: смешок – за стишок!

27 ноября 1918

7

Розовый рот и бобровый ворот –

Вот лицедеи любовной ночи.

Третьим была – Любовь.

Рот улыбался легко и нагло.

Ворот кичился бобровым мехом.

Молча ждала Любовь.

8

Сядешь в кресла, полон лени.

Встану рядом, на колени,

Без дальнейших повелений.

С сонных кресел свесишь руку.

Подыму ее без звука,

С перстеньком китайским – руку.

Перстенек начищен мелом.

– Счастлив ты? – Мне нету дела!

Так любовь моя велела.

5 декабря 1918

9

Ваш нежный рот – сплошное целованье…

– И это всё, и я совсем как нищий.

Кто я теперь? – Единая? – Нет, тыща!

Завоеватель? – Нет, завоеванье!

Любовь ли это – или любованье,

Пера причуда – иль первопричина,

Томленье ли по ангельскому чину –

Иль чуточку притворства – по призванью…

– Души печаль, очей очарованье,

Пера ли росчерк – ах! не все равно ли,

Как назовут сие уста – доколе

Ваш нежный рот – сплошное целованье!

Декабрь 1918

10

«Поцелуйте дочку!»

Вот и всё. – Как скупо! –

Быть несчастной – глупо.

Значит, ставим точку.

Был у Вас бы малый

Мальчик, сын единый –

Я бы Вам сказала:

«Поцелуйте сына!»

11

Бренные губы и бренные руки

Слепо разрушили вечность мою.

С вечной Душою своею в разлуке –

Бренные губы и руки пою.