mmmavro.org | День 42, Тюрьма-2 - [3]

……………………………

 Дверь камеры с лязгом распахнулась. «Проверка!» Снегирев с неохотой вылез из-под одеяла и, зевая, сел на шконке.

 Заебало уже все это! Остопиздело! Игры эти тюремные. Где этот болван- представитель?! Сказал же вчера охранникам, чтобы срочно его вызвали! Чтобы передали: «насчет договора». Десять раз повторил! Ну, и где же он? Твою мать! Везде бардак! Лишний день, что ли, здесь теперь торчать придется? На шконке валяться. Чай с дедами пить.

 – А тебе что, особое приглашение!?

 Снегирев с удивлением поднял глаза. Рослый незнакомый охранник буквально нависал над ним, излучая злобу и раздражение. Деды, оказывается, уже как-то незаметно выскользнули из камеры. Испарились. Остался он один. И охранники. Все незнакомые, злые, агрессивные. Расхлюстанные какие-то. Снегиреву показалось даже, что они пьяные. По всей видимости, новая смена. И все они злобно глазели сейчас на него. Он их всех задерживал.

 Снегирев почувствовал невольную робость.

 Их что, не предупредили? – беспомощно подумал он.

 – Ну, чего расселся!? Тебе говорят! – охранник грубо схватил его за плечо. Пальцы у охранника были железные.

 – Как Вы смеете! – фальцетом закричал перепуганный Снегирев, дёргая плечом и пытаясь освободиться. – Вы с ума сошли! Я не заключенный! Я здесь по договору! С фирмой!.. С фирмой!.. – от волнения он никак не мог вспомнить название фирмы.

 Охранники переглянулись.

 – А-а!.. по договору!.. – зловеще протянул один, вероятно, старший. – Так это ты тот боров, который у нас худеет? – он рывком распахнул холодильник и заглянул внутрь. – Поня-ятно… Курорт себе здесь устроил!?.. Санаторий?.. Мы тут за гроши горбатимся, а ты, значит, жируешь?! Хозяин жизни!? Икру жрешь? Баб наших ебешь? («Каких баб!?» – пискнул совершенно ошалевший Снегирев.) Для людей тюрьма, а для тебя игра? Думаешь, за деньги все купит можно!? Похудение, значит?.. Ладно, ты у меня похудеешь!.. Я тебе устрою похудение!

 Охранники опять переглянулись.

 – Одевайтесь и выходите из камеры! – официальным тоном приказал Снегиреву старший.

 То, что охранник вдруг стал обращаться к нему на «Вы», почему-то испугало Снегирева еще больше. Он торопливо вскочил и стал суетливо одеваться, застегивая рубашку и всё никак не в силах попасть руками в рукава и справиться с непослушными пуговицами. Пальцы тряслись.

 Охранники молча за ним наблюдали. Не торопили больше, ничего не говорили. Просто стояли и смотрели.

 Наконец с рубашкой кое-как было покончено. Снегирев, заправляя ее на ходу в штаны, чуть ли не бегом выскочил из камеры. Деды безучастно стояли в коридоре, уставясь лицом в стену и держа руки за спиной. Им, похоже, было вообще все до лампочки. Сказали стоять – они и стоят. Час, два… – сколько надо. Какая разница? «Ты что, спешишь куда-нибудь?» – обычная тюремная присказка, которую Снегирев здесь уже неоднократно слышал. Стандартный ответ на все вопросы. Типа, « долго еще?» – «А ты торопишься?»

 Снегирев под холодным взглядом охранника тоже встал, как все. Лицом к стене, руки за спину! Предыдущие дни он в таких ситуациях, на всяких там проверках, попросту ломался да дурака валял, всякие нарочито-небрежные позы у стеночки принимал, но теперь ему было не до поз. Он чувствовал липкий, накатывающийся страх. Игры кончились! Что-то пошло не по сценарию.

 – Проходим! – охранник махнул дубинкой куда-то вглубь коридора. Деды равнодушно поплелись в указанную сторону. Снегирев понуро побрел вслед за ними.

 – Куда нас ведут? – тщетно пытался унять он стремительно нарастающую нервную дрожь. Ему становилось жутко. Что-то явно происходило.

 Охранник распахнул дверь. Снегирев вместе с дедами гуськом зашли в какое-то маленькое пустое помещение. Дверь захлопнулась. Деды сразу же задымили свои «Примы».

 Снегирев закашлялся. В горле у него запершило.

 Черт бы все это побрал! – задыхаясь, думал он. – Что все это значит?! Где эта блядская фирма!!?? Где эти идиоты!!!???

 – Где мы? – кашляя, спросил он.

 – На сборке, – не поворачивая головы, меланхолически пояснил один из дедов.

 – А чего нас сюда завели?

 – Шмон, наверное.

 – Какой еще шмон? – у Снегирева и глаза теперь слезились. Камера была совсем маленькая. Ядовитый табачный дым от «Примы» стоял столбом. Просто душегубка какая-то! Газовая камера!

 – Ну, обыск, – дед скосил на Снегирева глаза. – В камере.

 – Понятно, – пробормотал Снегирев и замолчал.

 Хотя «понятно» ему ничего не было. Как раз наоборот! Все было совершенно непонятно. Какой еще обыск?! Или как там его?.. шмон?.. Чего у них искать? Снегирев нутром уже чуял, что это неспроста. Не просто так. Запустился какой-то чудовищный механизм. Все это – продолжение его стычки с охранниками.

 Чего им от меня надо? – в отчаяньи схватился он за голову. – Чего они ко мне пристали? Ну, чего!? Что я им такого сделал??!!

 Заскрежетал ключ. Дверь распахнулась.

 – Снегирев!

 – Я-я…

 – Выходите.

 Снегирев неуверенно вышел

 – А что такое?

 – Проходите!

 Снегирев картинно пожал плечами и двинулся вперед по коридору. Точнее, назад, по направлению к своей камере.

 – Руки за спину!

 Снегирев поспешно сцепил за спиной руки. Он был противен самому себе.