mmmavro.org | День 42, Тюрьма-2 - [5]

 – Да нет, я вообще-то не пью чифир, – робко произнес он.

 Зэк спокойно взял кружку Снигирева и тоже сделал из нее глоток.

 – Первоход? – миролюбиво поинтересовался он.

 – Что? – не понял Снегирев.

 – Первый раз в тюрьме?

 – Да! – поспешно сказал Снегирев. – То есть нет! Меня из другой камеры перевели, – пояснил он. – И вообще это какое-то недоразумение!

 – Мы здесь все по недоразумению! – весело загоготал детина и сделал еще глоток.

 – Да нет!.. Вы не понимаете!.. Я действительно!.. – сбивчиво и торопливо залопотал Снегирев, спеша рассказать свою невероятную историю. – Я!..

 

 – Да!.. плохо твое дело, братуха! – сочувственно покивал Снегиреву зэк, внимательно выслушав его бессвязный рассказ. – Это тебе дело шьют.

 – Точно! – подтвердил другой зэк. – У меня кореша так раскрутили по 228-й.

 – Что? – переспросил Снегирев. – По какой еще 228-й?

 – Ну, 228-я статья. Хранение и распространение наркотиков, – пояснил первый зэк, с интересом глядя на Снегирева как на какое-то диковинное насекомое. Человек не знает таких элементарных вещей!

 – Но зачем??!! Почему?! – воскликнул пораженный донельзя Снегирев. – Зачем??!!

 – Мусора! – пожал плечами зэк. – Чего ты хочешь!

 – Да его, козла, небось жаба задушила, как он в твой холодильник заглянул! – поддержал и второй зэк. – Как это так, зэк такое ест!? Он и сам-то небось этого в жизни никогда не хавал!

 – («Я не зэк!» – хотел сказать Снегирев, но промолчал.) И сколько мне грозит? – замирая, поинтересовался он.

 – Смотря, сколько герыча было, – зэк опять глотнул своего чифира. – Сколько у тебя изъяли?

 – Ну, я не знаю… – замялся Снегирев, припоминая. – Ну,.. пакетик такой…

 – Что, целый пакетик? – присвистнул второй зек и переглянулся с первым. – Да-а!.. Паршиво. Червонец как с куста!

 – Какой червонец?

 – Десять лет.

 Снегирев закрыл глаза. Ему захотелось заплакать. Разрыдаться! Если бы не камера, не десятки глядящих на него со всех сторон внимательных и насмешливых глаз, он бы, несомненно, так и сделал.

 Этого не может быть! – тупо твердил и твердил он про себя. – Не может! Не может! Не может! Это я сплю. Это бред какой-то!!

 – Ладно, братан, иди отдохни, – как сквозь вату донесся до него чей-то голос. Он даже не понял, чей именно. Словно в каком-то тумане он встал из-за стола и, с трудом передвигая ногами, механически прошествовал к указанной ему свободной шконке.

 Десять лет! – стучало в висках. – Десять лет!!!

…………………………..

 На следующий день Снегирева вызвал опер. «Кум», по-местному.

 – Это Ваше?

 – Нет.

 – А чьё?

 – Не знаю.

 – Объяснительную написали?

 – Да, – Снегирев протянул заранее написанную им накануне в камере объяснительную. Под диктовку многоопытных сокамерников. «Ничего не знаю и не ведаю!»

 – Так,.. так... – опер быстро пробежал ее глазами. – Понятно… А что Вы скажете на это? – он придвинул Снегиреву несколько написанных от руки листов.

 – Что это? – Снегирев, недоумевая, стал читать.

 – Объяснительные Ваших сокамерников, – любезно пояснил опер. – Они пишут, что видели, как Вы прятали в свою мыльницу щприц и героин.

 – Этих дедов!? – не поверил Снегирев.

 – Ну да, дедов! – жизнерадостно осклабился кум. – Вернее, подследственных Трепинченкова, Аюнова и Караваева, – секундой позже уточнил он. – Ну так?..

 – Что «ну так»?.. Что «ну так»?! – Снегирев почувствовал, что у него начинается истерика. – Вы же прекрасно знаете, что все это провокация!! Что мне это подбросили!

 – Это всё, что Вы хотите сказать? – спокойно поинтересовался опер, играя карандашом.

 – Нет!!! – срываясь, закричал Снегирев. – Я хочу адвоката! Я хочу немедленно видеть представителя этой ёбаной фирмы!! По вине которой я здесь оказался!!! Где эти мудаки!? Где они!!??

 – Это мне неизвестно, – пожал плечами опер.

 – А кому известно!!?? Кому!!!???

 – Тише! – в голосе сидящего напротив человека появился металл. – Успокойтесь и перестаньте орать! – Снегирев сник. – Вот так-то лучше! А теперь спокойно скажите, что Вам надо.

 – Мне нужен адвокат, – подавленно пробормотал Снегирев.

 – Об этом Вы поговорите со следователем.

 – С каким еще следователем? – вздрогнул Снегирев.

 – «Ну, как «с каким»? – опер закурил и откинулся в кресле. – Сейчас решается вопрос о возбуждении в отношении Вас уголовного дела. Если он будет решен положительно, к Вам приедет следователь. Вот с ним-то Вы и поговорите тогда насчет адвоката.

 – Насколько я знаю, по закону я имею право на адвоката с момента задержания? – Снегирев судорожно пытался припомнить все, что вчера целый день терпеливо втолковывали ему сокамерники.

 – А кто Вам сказал, что Вы задержаны? – на лице собеседника отобразилось крайнее удивление.

 – А чего ж я здесь тогда сижу? – опешил совершенно пораженный Снегирев.

 – По договору с Вашей фирмой, – громко захохотал кум. – Срок договора заканчивается только через семь дней!

…………………………

 

Эти семь дней слились для Снегирева в один. Он их вообще не помнил. Чем он занимался, что делал?.. Они тянулись бесконечно и в то же время летели очень быстро. То есть каждый отдельный день пролетал почти незаметно: встал-позавтракал-телевизор-попил чай-пообедал-телевизор-попил чай-поужинал-телевизор-отбой; но вот все в целом продолжалось словно целую вечность. Уже на следующий день Снегиреву стало казаться, что он сидел здесь всегда. Вставал, пил чай и пр. и пр. А воля, свобода, нормальная жизнь – все это было когда-то давным-давно, сто лет назад. Или даже двести. Нет, тысячу!.. Миллион!!